Воспитывать

внимание

к

слову

(Работа над текстом рассказа А. П. Чехова «Хамелеон»)
Выразительное чтение рассказа. Словарная работа. Художественные детали и их значение. Своеобразие чеховского повествования. Понятие о сатире и юморе. Как известно, основой занятий по литературе в 7 классе является чтение отдельных литературных произведений. Иными словами, речь идет прежде всего о текстуальном изучении. Это создает необходимые предпосылки к активизации мыслительной деятельности учащихся и, с другой стороны, вырабатывает у них навыков самостоятельной работы в процессе усвоения изучаемого произведения в единстве содержания и формы. Существует важное программное требование: произведе ния русской литературы должны широко использоваться как средство развития и обогащения русской речи. Сначала рассказ должен прочесть учитель. Если рассказ начнут читать семиклассники (без тех знаний, которые им еще предстоит получить на уроке), эффект вряд ли будет положительным, тем более что слушатели прежде всего будут обращать внимание на манеру чтения, на оценку исполнения, а не на сам текст. Но вот рассказ прочитан. Сразу же можно задать вопрос: Почему рассказ называется «Хамелеон»? Обычно школьники без особого труда на него отвечают. Им помогает подстрочное примечание к заглавию. Выясняется, что у слова хамелеон кроме прямого значения есть еще и переносное: так называют людей, которые легко меняют свои взгляды, убеждения, настроения. Объяснение смысла заглавия определяет и воспитательную цель, которую учитель ставит перед собой при работе над текстом: внушить презрение к «хамелеонам», т. е. к лю - дям, которые легко могут «перекрашиваться». Как же Чехову удается внушить презрение к Очумелову и ему подобным, высмеять людей этого типа? Рассказ «Хамелеон» небольшой, он дает хороший материал для непо- средственной работы в классе над художественным текстом. Это коллективная работа, которая ведется методом беседы. Постепенно накапливается и познавательный, и эмоциональный материал, который затем будет использован учениками при выразительном чтении произведения. В ходе беседы значительное место уделяется словарной работе. В данном случае имеется в виду не простое объяснение непонятных слов. Нужно, чтобы ученики поняли, оценили роль языка как мощного средства создания юмористических образов и ситуаций. Итак, первые строчки рассказа: «Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке». Мы еще ничего не знаем об Очумелове: что он за человек, как выглядит, каков у него характер. Лишь одна деталь сразу бросается в глаза: он в новой шинели. Что это означает? Зачем нам нужно знать об этом? Может быть, просто холодный день, вот он и оделся потеплее? Оставим пока эти вопросы без ответа. Читаем дальше: «За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником». Рядом с Очумеловым городовой держаться не смеет. Почтительно пропустив начальство вперед, он старательно шагает за ним. Обратите внимание: надзиратель идет, а городовой шагает (на глаголы движения и в дальнейшем нужно будет обращать особое внимание). Словари дают и такое значение этого слова: марширует. Теперь начальную сцену молено себе представить более ясно, более наглядно. Еще одна деталь. Городовой несет конфискованный крыжовник. Конфискация — термин из деловой, официальной речи. Это значит: принудительное и безвозмездное
изъятие денег или имущества частного лица в пользу государства. Подумаем: в чью же пользу был конфискован крыжовник? И еще — не смешно ли такое словосочетание: конфискованный крыжовник? Термин конфискация обычно применяют, когда речь идет о каких-то больших, ценных предметах, большой сумме денег, а тут... всего-то решето крыжовника. Разговор о крыжовнике еще не закончен. Поспевает он летом. Значит, на дворе жарко. А мы сначала могли подумать, что холодно, потому что Очумелов-то в шинели. А зачем же он ее надел летом? Может быть, потому что она новая? Или, еще вернее, потому что шинель — признак власти, что она сразу выделяет его среди обывателей? Вот он и в жару не хочет ее снять, как будто с нею сроднился, чуть ли не спит в шинели. Это ведь тоже художественный прием — преувеличение, гипербола. В 7 классе непосредственно перед «Хамелеоном» изучается сказка М. Е. Салтыкова-Щедрина «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил». Там есть такая деталь: генералы очутились на необитаемом острове в одних ночных рубашках, «а на шеях у них висит по ордену». Значит, они и на ночь ордена не снимали?! И в самом деле, отбери у них орден — что от них останется? Отбери у Очумелова форменную одежду — кто признает за ним право распоряжаться, командовать, конфисковывать (неизвестно еще, в чью пользу) крыжовник и т. д. В рассказе ведь не слу чайно упоминается не только новая шинель Очумелова, но и узелок, который он лично несет в руке, не доверяя его даже городовому. Что там, в узелке, мы так и не узнаем. Наверное, тоже что-нибудь «конфискованное»... А кругом тишина. На площади ни души. Здесь целесо образно поставить перед учащимися вопрос: Какое сравнение при описании площади помогает Чехову создать впечатление не только безлюдья, но и господствующей скуки, сонного царства, даже некоторой скрытой опасности? Автор находит очень точные слова, создающие выразительный и вместе с тем неожиданный образ: открытые двери лавок и кабаков «глядят... уныло, как голодные пасти». В пустом пространстве одиноко и почти торжественно идет куда-то полицейский надзиратель с узелком, а за ним шагает городовой с решетом. Но вот площадь оживилась. Из лавок высовываются сонные физиономии. Что их пробудило? Простое любопытство, скандал, даровая потеха. Появляется еще одно действующее лицо: «человек в ситцевой крахмальной рубахе и расстегнутой жилетке». Это описание тоже требует объяснения. Тут все значимо, все необходимо для создания образа золотых дел мастера Хрюкина. Ситец — дешевая ткань. Но Хрюкин не так-то прост. Ему хочется «показать» себя. Поэтому хоть и ситцевая у него рубаха зато накрахмаленная. И жилетка тут тоже не случайна. Это вид мужской одежды без рукавов, поверх которой обычно надевается пиджак. Выбегать на улицу в одной, жилетке не принято, а тут оказывается, что Хрюкин не только без пиджака, но и сама-то жилетка у него расстегнута. Надо, чтобы ученики поняли этот ненавязчивый чеховский юмор в описании Хрюкина: рубашка крахмальная, но из ситца, он в жилетке — но без пиджака... Впрочем, о Хрюкине речь еще впереди. Итак, на площади какое-то происшествие. Очумелов, будто по команде, не просто поворачивается на шум, но, как в строю, «делает полуоборот налево и шагает к сборищу». Теперь уже он не просто идет, но шагает. А дальше говорится, что он врезывается в толпу. Так используется в тексте определенный синонимический ряд: идет, шагает, врезыва- ется.
В последнем случае слово используется в переносном значении: это метафора, необходимая автору для передачи резкого, динамического движения. Тут возникает и дополнительное значение: врезываясь в толпу, Очумелов тем самым не обращает внимания на людей, грубо и неуважительно расталкивает их. Но толпа покорна, она не сопротивляется. Никакого противодействия нет. Отсюда и самоуверенность полицейского надзирателя, полное пренебрежение к толпе, окрики, лишенные простого здравого смысла: «Почему тут? Это ты зачем палец?..» (Следует обратить внимание на синтаксическую незавершенность подобных фраз.) То, что происходит на базарной площади, является некоторым испытанием для Очумелова. Надо принять какое-то решение. А Очумелов к такому «экзамену» не готов. Для него ведь самое главное — чья собака? Не принять бы опрометчивого решения. И от этого меняется речь и даже самочувствие героя. Ему то холодно, то жарко. Чисто внешне это подчеркивается эпизодами с шинелью: они знаменуют собой очередные перемены в его настроении, поведении. И еще одна характерная деталь. Пальто снимает и надевает не сам надзиратель, а городовой: «Сними-ка, Елдырин, с меня пальто...», «Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто...» Степень растерянности Очумелова выражается и в том, что он называет городового «братом». Почему же надзиратель все время обращается к помощи городового? Может быть, у него просто руки узелком заняты? Однако и у Елдырина в руках решето с крыжовником. Так что дело не в том, у кого руки более свободны. Очумелов предстает перед нами как некий монумент (столп — в смысле: опора власти), который сам не может даже накинуть на себя пальто. Стоит он как памятник самому себе, и шинель для него как торжественная мантия у царя, которую придворные то снимают, то надевают по мере надобности. Но Очумелов не случайно назван хамелеоном. Он умеет меняться, умеет приспосабливаться. Только что он — памятник, монумент — с высоты своего величия сверху вниз грозно поглядывал на дрожащую собачонку (единственное существо в рассказе, которое жалко: «в слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса»). И вдруг, когда окончательно выясняется, кто хозяин собаки, какая разительная перемена происходит с Очумеловым! Кажется, у нас на глазах он даже в росте уменьшился, стал совсем маленьким-маленьким, и уже теперь он смотрит на собаку как бы снизу вверх, «и все лицо его заливается улыбкой умиления». Забыты недавние грозные слова, теперь полицейский надзиратель буквально сюсюкает: «...собачка... Собачонка ничего себе... Шустрая такая... цуцик этакий». Так возникает еще один синонимический ряд. Ученики часто затрудняются различать стилистические оттенки слов, близких по значению. Для обогащения словарного запаса учащихся можно попросить их найти в тексте или даже вы писать из реплик Очумелова синонимы к слову собака и производные от этого слова. Сделанные наблюдения помогут сформулировать вывод о мастерстве, с которым Чехов использует языковые средства для передачи тех изменений, которые происходят с Очумеловым. В зависимости от различных обстоятельств полицейский надзиратель то употребляет официально-деловую или бранную лексику: бродячий скот (что звучит комично в применении к собаке), подлость одна только, то пользуется нейтральным словом собака, то, наконец, прибегает к словам с положительной эмоциональной окраской: собачка, собачонка, цуцик. Изменяется Очумелов на наших глазах так резко, что мы испытываем отвращение. Но сам-то себя он считает победителем: удалось все же выкрутиться! И толпа тоже на его
стороне: она хохочет над Хрюкиным, а вовсе не над Очумеловым, потому что обывательская толпа—это та самая питательная среда, на которой Очумеловы и выра- стают. Теперь есть смысл вернуться к разговору о Хрюкине; Опыт показывает, что семиклассники часто не обращают на него внимания, так как прежде всего следят за поступками Очумелова. Некоторые же школьники воспринимают Хрюкина как невинно пострадавшую жертву и даже готовы сочувствовать ему. В связи с этим целесообразно поставить вопрос: Можно ли Хрюкина также назвать хамелеоном? Ученики с помощью учителя находят в тексте рассказа детали, которые свидетельствуют, что и полупьяный золотых дел мастер тоже с легкостью меняет свои взгляды, тоже «пере крашивается» в зависимости от изменяющихся обстоятельств. Сначала он, победно держа вверх руку с окровавленным пальцем, радуется возможности получить какую-нибудь компенсацию с неведомого владельца собаки: «Пущай мне заплатят...» Но ситуация изменилась; выяснилось, что собака генеральская, а свидетели происшествия утверждают, что это он, «вздорный человек», сам сунул «цигаркой ей в харю для смеха». В рассказе Хрюкин и Очумелов не противопоставлены, а сопоставлены. Подобно надзирателю, например, Хрюкин также использует неправильные синтаксические конструкции: «Я человек, который работающий,..» Даже манера речи у них одинакова. Стремясь создать впечатление солидности, Хрюкин, начиная рассказ о происшествии, «кашляет в кулак». И, как бы вторя ему, Очумелов, в свою очередь, отвечает «строго, кашляя и шевеля бровями». Так возникает представление об авторском отношении к персонажам, о своеобразии чеховского повествования вообще. Чехов не дает прямой оценки своим героям, в авторской речи нет прямых высказываний, по которым можно было бы судить о позиции писателя. Чехов так ведет повествование, чтобы мы, читатели, сами сделали выводы, он рассчитывает на наше сотворчество, нашу читательскую активность. Вот почему нужно очень внимательно вчитываться в чеховский текст, чтобы не пропустить ни одной подробности, ни одной детали, ибо они помогают нам проникнуть в авторский замысел. Наряду с языковыми средствами раскрытию идейного смысла рассказа содействует и его построение. Достаточно обратить внимание учеников на сходство первой и последней фраз в рассказе. Перед нами пример рамочной или кольцевой композиции (концовка произведения возвращает нас к его началу). Мы помним, с чего начинается рассказ: «Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов...» Л вот последние строки: тот же надзиратель, «запахнувшись в шинель, продолжает свой путь по базарной площади». Нельзя не обратить внимание, что концовка рассказа выдержана в более торжественном стиле, который Чехов использует, разумеется, весьма иронически. Опять упоминается шинель. Без нее Очумелов просто немыслим. Но здесь возникает почти величественный образ: полицейский надзиратель запахивается в шинель, как в какую- нибудь драгоценную меховую шубу, и столь же торжественно продолжает свой путь (еще один глагол движения). Сфера действия Очумелова очень ограничена. Он идет, но идет в замкнутом пространстве. Поэтому движение его — мнимое. Он не продвигается вперед, а кружится по базарной площади. Кстати говоря, в Таганроге (и не только там) базарная площадь была круглой.
После комментированного чтения можно задать вопросы, проверяющие насколько глубоко и правильно школьники поняли чеховский рассказ: Над чем хохочет толпа? Почему? Над чем смеется Чехов? Что смешного и что грустного в этом рассказе? Какой характер носит смех в «Хамелеоне» — Добродушный или злой? Так возникают предпосылки для формирования у школьников таких теоретико- литературных понятий, как сатира и юмор. Юмором обычно называется изображение человеческих слабостей, недостатков в безобидно-комическом, смешном виде. Целью сатиры является резко критическое изображение действительности. Писатель-сатирик высмеивает отрицательные явления жизни, осуждая и обличая их. С этой целью преимущественно используются внешние проявления характера людей: их наружность, поведение, речевая характеристика и т. д. Еще более существенно то, что безобидная насмешка может перерастать в негодующий смех, обличающий определенные стороны общественной жизни. Так происходит и в рассказе Чехова «Хамелеон». Вна чале может показаться, что повествование о полицейском надзирателе и незадачливом мастеровом отличается лишь беззлобным, чисто юмористическим характером. Но если вдуматься, содержание рассказа оказывается не столь уж простым и легким. Юмор переходит в сатиру, заставляю щую вспомнить о традициях М. Е. Салтыкова-Щедрина. Литература: 1 . Е л е о н с к а я А . С . Урок о юморе и сатире в VI классе.— Литература в школе, 1964, № 6, с. 41—42. 2.Коровина В.Я. Литература. 7 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. М., Просвещение, 2012. 3.Теплинский М. В. Изучение творчества А.П.Чехова в школе. Пособие для учителя. Киев, Радянська школа, 1985. 4.Полоцкая Э. А. Пути чеховских героев. Книга для учащихся. М., Просвещение, 1983.