Устаревшая лексика в прозе Ю. М. Нагибина

Павлова Елена Александровна

Филиал ФГБОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» в г.

Анжеро-Судженске
В современной лингвистике, развивающейся во многих направлениях, накоплен уже значительный опыт изучения лексического значения. Лексические единицы несут разные виды как экстралингвистической, так и собственно лингвистической информации, что лежит в основе выделения разных типов значения. В настоящее время в языкознании большое внимание уделяется проблемам языковой номинации, к которым по своим языковым функциям относятся устаревшие слова. О необходимости изучения языка художественных произведений с лингвистической точки зрения неоднократно в своих трудах писал академик В. В. Виноградов: «В лингвистическом плане проблемы изучения языка литературного произведения и языка писателя всё органичнее связываются с задачей построения полной истории русского литературного языка и истории стилей русской художественной литературы». [Виноградов, 1959, с. 40] Нас в частности интересует пассивный запас языка, в состав которого входят устаревшие слова. В пассивный словарь входят слова, которые не являются общеупотребительными в современном русском литературном языке или используются в специальных целях. Причины их неупотребления различны: одни слова устарели, другие - слишком новы, непривычны для носителей современного русского литературного языка. Утверждение о том, что устаревшая лексика принадлежит к пассивному запасу языка, общепризнано, и поддерживается такими исследователями, как Л. Л. Касаткиным, Л. В. Щербой, Л. И. Баранниковой, А. А. Реформатским, Д. Э. Розенталем, М. А. Теленковой, М. В. Араповым, Ф. П. Сороколетовым, Н. М. Шанским, М. И. Фоминой и другими.
Среди устаревших слов принято различать два вида: историзмы и архаизмы. Такое деление связано с различными условиями старения слов или отдельных их значений. Целью данного исследования является анализ единиц устаревшей лексики в прозе Ю. М. Нагибина. Традиционно термин устаревшая лексика используется как обобщающее понятие по отношению к терминам историзм и архаизм. Существует принципиальное различие между процессами архаизации и историзации лексики. В основе архаизации лежит проблема отношения между звуковой формой слова и его значением, в основе историзации – проблема отношений между знаком как двусторонней единицей и референтом/денотатом. Рассмотрев несколько определений историзмов и архаизмов, которые трактуются исследователями Касаткиным Л. Л., Рахмановой Л. И., Суздальцевой В. Н., Голуб И. Б., Грековым В. Ф., Крючковым С. Е., Чешко Л. А., Валгиной Н. С., Розенталем Д. Э, Фоминой М. И., целесообразно обозначить основополагающие для нашего исследования. Историзмы – это устаревшие слова, которые вышли из активного словаря, так как из жизни общества ушли те предметы и явления, которые они обозначали. Историзмами стали и устаревшие слова бурса, кафтан, околоточный, стряпчий, урядник, соха и многие другие, так как из русской действительности ушли соответствующие учебные заведения, одежда, орудия труда и т.п. Архаизмы – это устаревшие слова, которые вышли из активного словаря, не выдержав конкуренции с более употребительными словами, обозначающими те же предметы, действия, признаки. Таким образом, историзмы не имеют параллелей в современном языке, архаизмы же, напротив, имеют в современном языке синонимы. Также следует отметить, что в данном исследовании мы будем относить к разряду устаревших слов церковнославянскую лексику, опираясь на таких
исследователей, как С. И. Ожегов, Е. В. Ковалева, З. Ф. Белянская, И. Л. Резниченко. В данном исследовании было отобрано и проанализировано 115 лексем из произведений Ю. М. Нагибина («Огненный протопоп», «Смерть на вокзале», «День крутого человека», «Царское утро»), относящихся к группе устаревшей лексики. Роль устаревшей лексики в них разнообразна. Во-первых, историзмы и архаизмы выполняют собственно номинативную функцию. Для данной функциональной разновидности подобные слова не являются устаревшими: характеризуя ту или иную эпоху, необходимо основные ее явления, предметы, детали быта, признаки, действия и т. д. называть соответствующими данному времени словами (артикул, аршин, барыня, барышник, барышня, бричка, бурмистр, вольный, вольноотпущенный, вотчина, губернатор, гусарчик, дворецкий, дворовый человек, девичья и т. д.). Во-вторых, в художественно – исторической прозе устаревающая и уже устаревшая лексика выполняет номинативно – стилистические функции. Способствуя воссозданию колорита эпохи, она в то же время служит стилистическим архаизирующим средством ее художественной характеристики (целовальник, стряпчий, стремянный, становой, сотский, сановник, рядчик, ротмистр, ремонтёр, псарь, приказчик, предводитель, половой, подьячий, откупщик и т. д.). В-третьих, архаизмы способствуют временной характеристике (бесталанный, вольный, губернский предводитель, дворня, девичья, доезжачий, кичка, козла, лекарь, околыш, партикулярный, пассаж, полати, постоялый двор, пращур и т. д.). Таким образом, особенности устаревшей лексики в прозе Ю. М. Нагибина рассказов играют особую роль. Устаревшая лексика используется автором для стилизации речи той эпохи, о которой рассказывает, то есть выполняет характерологическую функцию (верста, дуля, ересь, естество, житие, ложе, узилище и т. д); для обозначения тех вещей, о которых пишет (пазуха, ряса, саван и т.д.); для выражения отношения к предмету изображения (дабы, егда, зело, ино, коль, купно, нешто и т.д.); для
обозначения соответствующих предметов, явлений (валеречие, лайно, плоть, правёж, ярмо и т. д.); для обозначения вышедших из употребления реалий, устаревших понятий (десница, длать, смрад, перст, чадо, чело, чрево и т.д.); для речевой характеристики персонажей (десятник, начетчик, распопа, словеса, супротивник, схимник, ухарь и т.д.).
Литература
1. Арапов М. В. Пассивный словарь // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. 2. Белянская З. Ф. Устаревшая лексика современного русского языка (историзмы): Дис. канд. филол. наук. Л., 1978. 201 с. 3. Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959. С. 40. 4. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 1981; т. 2. М., 1981; т. 3. М., 1982; т. 4. М., 1982. 5. Емельянова О. Н. Церковная лексика в малом академическом словаре русского языка // Вестник Краснояр. гос. университета. Гуманитарные науки. Красноярск, 2000. № 2. С. 101 – 103. 6. Касаткин Л.Л. Современный русский язык: Словарь-справочник // Под ред. П.А.Леканта. – М., 2004. 7. Ковалева Е. В. Устаревшая лексика в системе современного русского языка и в художественных текстах XIX века: Дис. канд. филол. наук. М., 1996. 219 с. 8. Нестеров М. Н. Русская устаревшая и устаревающая лексика: Учеб. пособие. Смоленск; Брянск, 1988. 88 с. 9. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1996. 928 с. 10. Сороколетов Ф. П. Пассивный словарь // Русский язык: Энциклопедия. М., 1979. 11. Ушаков Д. Н. Толковый словарь русского языка. Т. 1. М., 1935; Т. 2. М., 1938; Т. 3. М., 1939; Т. 4, М., 1940. 12. Шанский Н. М. Устаревшие слова в лексике современного русского языка // Русский язык в школе. 1954. № 3. С. 27 – 33. 13. Щерба Л. В. Опыт общей теории лексикографии // Языковая система и речевая деятельность / Под ред. Л.Р. Зиндера, М.И. Матусевич. Л.: Наука