Глава I. Похороны как социокультурный феномен.

1.1 Народные представления о смерти.

Задолго до крещения Руси у наших предков - восточных славян сложились обычаи

проводов умерших, захоронения и поминок. С течением времени они претерпевали изменения,

огромное влияние на них оказало и христианство. Отдавая дань этим обычаям, мы часто не

подозреваем, каково происхождение, каков изначальный смысл того или иного нашего действия в

обряде прощания с близким человеком или его поминовения. В истории славянской погребальной

обрядности археология выделяет ряд переломных этапов, обусловленных крупными переменами в

осознании

человеком

окружающего

мира,

в

воззрениях

на

судьбу

умершего.

Ранняя

форма

погребений древних славян - погребение трупа в скрюченном виде, то есть положении зародыша -

связана с идеей о реинкарнации, перевоплощения умершего, его второго рождения на земле,

перехода его жизненной силы (души) в одно из живых существ. На рубеже бронзового и железного

веков возникает способ погребения умерших уже в распрямленном виде, а затем и кремация -

сожжение трупа на погребальном костре. Этот ритуал также был связан с представлением о

неистребимости жизненной силы. Новым было представление о местожительстве невидимых душ

- небе, куда души попадали с дымом погребального костра. Обе формы погребального обряда

постоянно

сосуществовали,

хотя

в

разное

время

и

разном

соотношении.

Прах

сожженного

покойника хоронили и земле, помещая его в урны-горшки или просто в ямы. Первоначально над

каждой

могилой

строилось

надмогильное

сооружение

в

форме

жилого

дома

-

домовина,

«столыть». Именно отсюда берет начало встречающийся до сих пор кое-где обычай (в частности -

у старообрядцев) делать над могильным крестом навершие, похожее на двускатную крышу. Оно

имеет не только утилитарное назначение предохранить крест от дождя и снега, но является и

символом русской избы - дома для умершего. Кладбище в несколько сотен домовин у древних

славян представляло собой «город мертвых», место поклонения предкам рода. Культ предков

раздваивался:

одни

магические

действий

были

связаны

с

представлениями

о

невидимых

и

неосязаемых предках, витающих в небесном пространстве, другие - привязаны к кладбищу, месту

захоронения праха, единственному месту на земле, реально связанному с умершим. В середине

первого тысячелетия обряд захоронения погребальных урн сменился захоронением в курганах -

«могилах». Появившись в VI в, обряд захоронения праха под курганными насыпями постепенно

стал

общеславянским

и

продержался

несколько

столетий.

Его

объясняют

миграционным

движением племен древних славян, их стремлением уберечь прах предков от опасности разорения.

После крещения Руси в X веке (988 г. - дата официального принятия православного крещения

великий князем Владимиром), но далеко не сразу, а постепенно, русские переходят к захоронению

умерших в земле в гробах из досок или выдолбленных колодах, которые также получили название

домовин. Кстати, до сих пор во многих областях эта название сохранилось. Церковь боролась с

языческими обычаями. Но они изживались медленно. Только с XII века в славянских деревенских

могилах появляются христианские символы (крестики, иконки). Разведение ритуальных костров

на кладбищах символизирующих сожжение трупа, сохранилось кое-где вплоть до XIX века, а

вложение в гроб предметов, которые якобы пригодятся покойному на том свете, - случается и до

сих пор. Погребальный обряд русского населения представлял и представляет собой комплекс

ритуальных действий, порожденных верой в посмертное существование души. В этом комплексе

христианский

и

языческий

мировоззренческие

пласты

порой

достигали

органи ческого

взаимопроникновения,

порой

существовали

параллельно.

Конкретные

формы

существования

умершего за гробом, сам облик умершего, соотношение его тела и души, локализация загробного

мира, дорога туда - ответ на эти мировоззренческие вопросы дает анализ как самих обрядов, так и

народное

объяснение

их

деталей,

толкование

обычаев,

входящих

в

похоронно-поминальный

ритуал.

Пожалуй,

главное

расхождение

между

православным

и

народным

обрядом

похорон

состоит в самом отношении к смерти. Несмотря на горечь проводов умерших, на непраздничный

характер отходной службы, панихиды, отпевания - православные похороны не несут отпечатка

трагедии случившегося. Наоборот, это в большой степени радость от надежды на то, что душа

умершего благочестивого человека попадет в рай, предстанет перед Богом и будет молиться там за

оставшихся на земле. В житейском же представлении смерть, безвозвратная потеря близкого и

любимого человека всегда и вполне естественно является горем, требующим своего выражения в

плаче и причитаниях. В старину для придания похоронам особенного торжественно-печального

характера

существовала

даже

профессия

плакальщиц.

Церковь

не

одобряла

этого.

Однако

встречающиеся в русской глубинке и до сегодняшнего дня, зафиксированные в особую форму

«плачи» представляют собой интересные образцы народного устного поэтического творчества. По

вероучению Православной Церкви, назначение погребального обряда - облегчить душе умершего

путь в Царство Небесное, отогнать от него «нечистую силу», замолить его грехи перед Богом.

Однако

христианскому

истолкованию

смерти

как

блага,

вестницы

покоя

и

радости

всегда

противостояло народное представление о ней как о враждебной силе, роковом неизбежном зле.

Глубинные

психологические

корни

осмысления

смерти

как

трагедии

обусловлены

трагизмом

самого события - невосполнимой утратой близкого человека, уходя его в небытие. Явление смерти

во все времена потрясало чувства и воображение людей, заставляло еще раз обратиться к вопросу

о цепи и смысле жизни, назначении человека на земле, нравственном долге перед умершими и

живыми. Вопрос о причинах смерти - важнейший вопрос, приковывающий неослабевающий

интерес

людей.

Человеку

свойственно

стремление

узнать

свою

судьбу,

приоткрыть

завесу

будущего. Тема смерти воплощена в целом цикле народных примет, гаданий, предсказаний, фа-

тальных знамений. Их направленность - узнать причины и сущность смерти, освободиться от

страха перед ней, определить судьбу человека с тем, чтобы подготовиться к ней, активизировать в

борьбе с ней свои действия. Во всех приметах заложена попытка понять и объяснить причинно-

следственные связи окружающего мира, предугадать будущее. Негативные приметы и гадания, то

есть такие, которые предвещали смерть, неблагополучие, грядущее несчастье, сопровождали в

прошлом всю жизнь человека: рождение, возмужание, вступление в брак, появление детей в семье,

болезни,

уход

из

жизни,

похороны

умерших.

Их

объектом

был

прежде

всего

сам

человек,

состояние его здоровья, личная жизнь, дом, бытовой уклад, природная среда. Главная тема этих

примет - определение жизнестойкости, длительности жизни, счастливой или неудачной судьбы

человека. Так, при рождении ребенка уже загадывали, выживет ли младенец после рождения,

будет ли вообще жить. Приметы свадебно-венчального цикла отмеряли молодоженам отрезок

жизненного пути, который они проживут после свадьбы, загадывали, кто из молодых будет жить

дольше, кто раньше умрет; приметы во время болезни - выздоровеет ли больной или нет. Особая

группа примет связана с состоянием больного перед смертью и самими похоронами. Наступление

смертного часа узнавалось по целому ряду распространенных примет: запаху тела больного

(«землей пахнет»), появлению на нем темных пятен, изменению цвета металлического креста,

опущенного а воду, которую пил больной, и т. д. Приметы либо предугадывали смерть, либо

направлялись на ее предотвращение: если в доме в короткое время умерло двое, то нужно ждать

новой смерти; если кто-то умер с открытыми глазами, то «высматривает» очередную жертву. В

гаданиях и приметах приобретали функции магического символа смерти некоторые предметы

(нож,

игла,

булавка,

а

также

пояс,

веник

и

некоторые

другие),

что,

видимо,

объясняется

возможностью применения как смертоносного орудия или символического выметания человека из

дома. «Найденную иглу, булавку и вообще все острое не поднимать - постигнет несчастье».

Широкое распространение имело истолкование «вещих снов», некоторые из них означали смерть в

доме; выпадение зуба, особенно с кровью, означало смерть кровного родственника (по аналогии,

ряд зубов - семья, один зуб - член родственной группы); увидеть во сне яйца - к покойнику. Тема

личной жизни и судьбы в гаданиях о смерти неразрывно связана с темой жизни окружающей

природы,

растительного

и

животного

мира.

В

предсказаниях

смерти

широко

использовалась

традиционная символика древнего животного эпоса, носящего отзвуки тотемических верований.

Это образы животных и птиц - или чудесных помощников человека, или пророков несчастья.

Символом смерти всегда являются хищные птицы, предвестники смерти: ворон, ястреб, филин,

сова, имеющие зловещую силу. Они прилетают и садятся на дом, как бы предчувствуя свою

добычу - мертвечину: «Ворон каркает - к покойнику». И в наши дни главный символ смерти по-

прежнему воплощен в птице: это воробей, курица, цыпленок и др. Птица стучит в окно, садится на

плечо человека, залетает в дом - все это знамения грядущей смерти. Широко известно гадание -

счет продолжительности жизни по кукованию кукушки. В образах добрых желанных птиц -

ласточки, голубя, а также крылатого насекомого - мотылька, бабочки - олицетворялась душа

умершего. Их прилет в дом рассматривался как посещение души умершего или прилет за душой

человека посланников Божьих. То есть в любом случае это предвещает новую смерть. Чуткими

предвестниками смерти являлись и являются домашние животные - собака, кошка, лошадь, корова,

куры. Верным признаком смерти члена семьи считался вой собаки и рытье ею ямы. В русских

гаданиях

и

приметах

отражена

тема

«строительной

жертвы»

-

смерти

человека

во

вновь

отстроенном доме. Поэтому в новый дом обычно первым входил старик, так как молодым членом

семьи больше дорожили, чем доживающим свой век. А чтобы не человек, а животное оказалось

первой жертвой смерти, в новый дом на ночь запирали петуха или кошку. И сейчас многие

стараются при въезде в новую квартиру первой запустить туда кошку, не догадываясь, что это

отголосок древней предохранительной приметы. До сих пор широко известно поверье о разбитом

зеркале: зеркало - отражение души, двойник человека; разбитое зеркало - расколовшаяся жизнь. С

этим же связан народный обычай завешивать в доме зеркала, когда кто-нибудь из домашних

умирает. На близкую смерть человека указывал всегда также комнатный цветок, который никогда

не цвел, а вдруг неожиданно расцвел. Влияние природных стихий также не осталось вне поля

зрения народных примет о смерти. Общеизвестно символическое значение падения с неба звезды,

означающее закат жизни человека. Завывание ветра, вой бури пророчили смерть: считалось, что

вовремя бури покойники воют, так как они недовольны живыми людьми и требуют от них жертвы.

И, наконец, весьма распространенная примета, имеющая очень древние корни, - увидеть во сне

уже умершего человека, который зовет к себе, - тоже к смерти. Суеверия, связанные со смертью,

вряд ли можно считать только исчезающими пережитками древних верований. Имеются данные,

говорящие о том, что эти верования не только трансформируются, но и возрождаются в новых

условиях, в реальной действительности находят почву для дальнейшего существования. Каждый

конкретный случай, отдельные бытовые подробности жизни, на которые в обычное время никто не

обращал внимания, при трагическом стечении обстоятельств задним числом приобретают симво-

лику знамения. Если человек умер, то вспоминают какое-либо необычное событие, природное

явление, потерю (во сне или наяву), предшествующие смерти: «Недаром цветок не вовремя

расцвел»,

«Недаром

кура

петухом

кричала»

и

т.

п.

Прекращение

земного

существования,

непредставимость

загробного

существование

всегда

пугают

человека.

В

народных

обычаях

отразились попытки предков истолкования необъяснимости природы смерти, скажем, происками

колдунов. Естественное чувство самосохранения приводило к поискам средств противодействия

смерти, что с особой силой проявлялось в момент ее приближения. Отсюда обычай закрывать

сразу

же

после

смерти

окна,

двери,

то

же

зеркало

(как

особенное

магическое

средство

проникновения), чтобы злые чары не вошли в дом, не подействовали на живых. Отпечаток

христианских идей несут представления о «хорошей» и «нехорошей», «трудной» и «легкой»

смерти. Желательной представлялась в прошлом и настоящем смерть в кругу родных и близких без

продолжительной

и

мучительной

болезни.

Как

долг

первой

необходимости

рассматривалось

присутствие в момент смерти у постели больного близких родственников. Это было связано, во-

первых, с желанием получить благословение умирающего на дальнейшую жизнь, во-вторых, с

необходимостью принять меры для облегчения его предсмертных мучений и помочь его душе в

поисках

пути

в

загробный

мир.

По

народным

поверьям,

при

последнем

вздохе

человека

-

испускании духа - душа расстается с телом и происходит борьба за душу между «нечистой» силой

и ангелом, посланным Богом за душой умирающего. Предсмертные страдания объяснялись не

тяжестью болезни, а тем, что умирающего в последние минуты мучает «нечистая» сила (черт, дья-

вол), она будто бы не отдает душу ангелу. Стараясь облегчить душе путь к Богу, вкладывали в руку

умирающему «Богову» свечу, кадили вокруг него ладаном. Хорошей считалась смерть на Пасху, в

день

Христова

Воскресения,

когда,

по

поверьям,

открыты

«райские

двери»

по

аналогии

с

царскими вратами в храме. Легкая смерть расценивалась в народе как награда за благочестивую

жизнь, трудная - как удел грешников.

Глава II. Погребально-поминальный ритуальный комплекс.

2.1 Подготовка к похоронам. В народных обычаях, связанных с похоронами, можно

выделить три основных этапа. Предпогребальные обрядовые действия: подготовка тела умершего

к

похоронам,

омовение,

одевание,

положение

во

гроб,

ночные

бдения

у

гроба

покойного.

Погребальные обряды: вынос типа, отпевание в церкви, дорога на кладбище, прощание с умершим

у могилы, погребение гроба с телом в могилу, возвращение родных и близких обратно в дом

умершего. Поминки: после похорон и доме умершего на третий, девятый, двадцатый, сороковой

дни,

полгода,

годовщину

после

смерти,

с

заказыванием

поминальных

треб

в

церкви,

по-

минальными

трапезами

и

домашними

молениями

по

умершим.

Многие

предпогребальные

действия,

помимо

практической

необходимости,

имеют

древнее,

ритуальное

происхождение.

Смерть мыслилась как дорога в загробный мир, а омовение, обряжение покойного и другие

действия по подготовке его к похоронам - как бы сборами в дальнюю дорогу. Омовение имело не

только гигиеническую цепь, но рассматривалось и как очистительный обряд. По церковному

вероучению, умерший должен уйти «к Господу с чистой душой и чистым телом». Религиозно-

магический характер омовения подчеркивался тем, что его совершала особая профессиональная

категория людей - омывальщиков. Эта профессия чаще становилась уделом старых дев и старых

вдовцов, уже не «имеющих греха», то есть интимных отношений с людьми противоположного

пола. Если девушка долго не выходила замуж, то ее пугали тем, что она будет «обмывать

покойников». Девицы, занимавшиеся «собиранием» умерших и чтением над ними Псалтири,

носили темную одежду. За труд они получали белье и носильные вещи умершего. Если не было

специалистов - смывальщиков, издавна было принято, чтобы омовение умерших производили

люди, не состоявшие в родстве с умершим. Согласно церковному поучению, матери не полагалось

обмывать

своего

умершего

ребенка,

так

как

она

обязательно

будет

его

оплакивать;

а

это

осуждалось как отступление от веры в бессмертие души: по христианскому вероучению, ребенок

обретает райскую жизнь, и поэтому его смерть не должна оплакиваться. В народе сложилось

поверье,

что

материнская

слеза

«жжет

ребенка».

В

прошлом

процедура

омовения

носила

ритуальный характер, магическую, направленность. Она совершалась на полу у порога избы.

Покойника клали на солому ногами к печи. Обмывали два-три раза теплой водой с мылом из

глиняного,

обычно

нового,

горшка.

На

атрибуты

омовения

-

горшок,

воду,

мыло,

гребень

-

переносились свойства мертвеца, его мертвящая сила. От них старались скорее избавиться. Вода,

которой мыли покойника, называлась «мертвой», ее выливали в угол двора, туда где нет растений,

где не ходят люди, чтобы здоровый человек не мог на нее наступить. Таким же образом поступали

с водой, которой мыли посуду после поминок. Такова была и участь глиняных горшков для

омовении: их выносили в овраг, на «рубеж» поля, на перекресток дорог, где, как правило, стоял

крест, столб, часовня, там их разбивали или просто оставляли. Цель этих действий - предотвратить

возвращение покойника, чтобы он «не являлся» живым и «не стращал» их. Эти места считались в

народе страшными, и мало находилось смельчаков, которые решились бы проходить мимо них в

глухую полночь. Свойства предметов омовения «омертвлять» живое использовались в практике

вредоносной магии: «мертвую» воду колдуны употребляли для порчи молодоженов, кусок савана

плотники заколачивали в дверной косяк при постройке дома, когда желали беды неугодному им

хозяину. Мыло, употреблявшееся для омовения покойника, в домашней медицине применяли с

иной целью - подавить, умерить нежелательные явления: жены подавали его для умывания злым

мужьям, чтобы их «злоба замирала», а девушки мыли им руки, чтоб кожа на них не дрябла. В

настоящее время обмывание покойного совершается чаще всего в морге. Однако еще встречаются,

особенно в деревнях, старушки-обмывалки. Из старинных обычаев, связанных с этим обрядом,

уже многие забыты, в частности, магические свойства предметов омовения уже мало кто помнит.

При

одевании

покойных

провожающие

их

иногда

испытывают

затруднение

в

выборе

цвета

одежды, и чаще всего предпочитают темную для мужчин и светлую - для женщин. Но интересно,

что в средневековой России хоронили, как правило, в белом. Это можно объяснить не только

влиянием

христианства,

которое

связывало

этот

цвет

с

духовной,

младенческой

чистотой

христианской души - душа уходит к Богу такою, какой пришла на землю при рождении. Белый

цвет

одежды

умершего

-

это

натуральный

цвет

домотканого

холста,

с

древности

основного

материала

одежды

русского

населения.

Магические

свойства

всегда

приписывались

женским

волосам, отчего а старину замужней женщине считалось греховным ходить простоволосой, а в

церкви всеем - от девочек-младенцев до старух - полагалось находиться в головном уборе (что

обычно соблюдается

и

теперь).

Это

отразилось

и

на

погребальном

костюме.

Женщин

было

принято хоронить в платочках: молодых - в светлых, пожилых - в темных. Вообще одежда

умершей

девушки

и

сами

похороны

были

в

России

особенными.

Это

связано

с

народным

пониманием

сущности

смерти.

Смерть

молодой

девушки

была

редким

событием.

Она

воспринималась не только как переход в новое состояние, новую форму бытия, уже загробного, но

и как особый этап этого бытия, подобный земному. Смерть молодых незамужних и неженатых

людей совпадала в земной жизни с брачным возрастом, с поворотным этапом в земной жизни -

браком. Это служило основанием для сопоставления и совмещения погребального обряда со

свадебным. Не только у русских, у многих народов был обычай одевать девушку, умершую в рас-

цвете молодости, в подвенечный наряд, готовить ее к погребению, как невесту на свадьбу. На

похоронах умершей девушки даже имитировали свадебный обряд, пели свадебные и подвенечные

песни. Как девушке, так и парню на безымянный палец правой руки надевали обручальное кольцо,

между

тем

как

женатому

человеку

и

замужней

женщине

кольца

не

надевали.

Сейчас

тоже

встречается обычай хоронить молодых девушек в свадебном наряде, а на их поминках пить

шампанское, имитируя несостоявшуюся свадьбу. В прошлом способ изготовления погребальной

одежды

подчеркивал

ее

специфическую

функцию

-

предназначенности

преисподнему

миру.

Одежда была как бы не настоящей, а лишь ее заменой, не сшитой, а лишь наметанной. Ее шили

обязательно на руках, а не на машинке, нитку закрепляли, держали иголку от себя вперед; иначе

покойник опять придет за кем-нибудь в свою семью. Имитацией была и обувь покойника: в кожа-

ной обуви, как правило, не хоронили, а заменяли ее матерчатой. В случаях, когда надевали сапоги,

железные гвозди из них выдергивали. Онучи, надевавшиеся с лаптями, на ногах обвязывая так,

чтобы крест, образуемый шнурками, приходился спереди, а не сзади, как у живых. Таким образом,

придавалось как бы обратное направление движению умершего чтобы он не мог вернуться назад в

дом. Прежде, был известен обычай помещать постель умершего и одежду, в которой он умер, под

куриный насест и держать их там, в течение шести недель (пока душа умершего, по поверью,

находится дома и нуждается в одежде). Местонахождение одежды свидетельствует о связях души с

образом птицы. В наши дни это поверье редко кто помнит. Некоторые родственники умерших

сохраняют одежду и постель до этого срока, но большинство вещей, принадлежащих покойному,

сжигают или закапывают. В настоящее время в обычае хоронить в новой, еще не носившейся

одежде прослеживается отголосок верования, что новизна одежды умерших - синоним чистоты,

безгрешности души, которая должна являться на тот свет чистой. Многие пожилые люди заранее

готовят себе «смертный наряд». Хотя сейчас, чаще всего в силу экономических причин, бывает,

что хоронят и в старом - мужчин обычно в темном костюме, рубашке с галстуком, женщин - в

платье или юбке с кофтой, как правило, светлых тонов, но использование в качестве обуви

специальных

тапочек

-

явление

повсеместное.

Они

входят

в

комплект

похоронных

принадлежностей (так же, как и покрывало, имитирующее саван) ритуальных бюро. Тапочки без

твердой подошвы, как обувь, не предназначенная для носки, отражают вышесказанный обычай

облачать покойного в «ненастоящую» обувь и одежду. Прежде (да иногда и теперь) при положении

умершего в гроб принимали меры магической предосторожности. Тело брани не голыми руками, а

надевали рукавицы. Избу постоянно окуривали ладаном, сор из избы не выносили, а подметали

под

гроб,

направляя

в

сторону

умершего.

Эти

действия

отражают

чувства

страха

перед

покойником,

восприятие

его

как

воплощения

вредоносной

мертвящей

сипы,

от

которой

необходимо себя оградить. Пока готовили гроб, омытого покойника клали, на лавку, застеленную

соломой, в переднем углу избы так, чтобы его лицо было обращено к иконам. В избе соблюдали

тишину

и

сдержанность.

Гроб

соответственно

рассматривался

как

последний

реальный

дом

умершего.

Важным

элементом

собирания

покойного

на

тот

свет

было

изготовление

гроба

-

«домовины», подобия настоящего дома. Иногда даже делали в гробу застекленные оконца. В

местностях

богатых

лесом

старались

делать

гробы,

выдолбленные

из

ствола

дерева.

Использовались разные виды деревьев, но только не осина. Гробы устилались изнутри чем-нибудь

мягким. Обычай делать из гроба имитацию постели сохранился повсеместно. Мягкая обивка,

покрытая белым материалом, подушка, покрывало. Некоторые пожилые женщины собирают при

жизни собственные волосы, чтобы набить ими подушку. Правила православного захоронения

предусматривают класть в гроб мирянину, помимо нательного крестика, образок, венчик на лоб и

«рукописание»

-

написанную

или

напечатанную

молитву,

отпускающую

грехи,

которую

вкладывают в правую руку покойника, а также свечи. До сих пор сохраняется и легко объяснимый

обычай класть в гроб вещи, которые могут якобы пригодиться умершему на том свете, корни его

совершенно очевидно уходят в языческие времена.

2.2 Проводы и похороны усопших. Если первый этап традиционных русских похорон

представлял собой сборы в дорогу в загробный мир, то второй этап являлся как бы началом этой

дороги. Комплекс обрядов этого этапа (вынос тела, отпевание в храме, похоронная процессия на

кладбище, захоронение возвращение родственников умершего в дом) многофункционален. Он

включает как исполнение христианских требований, так и серию предохранительных магических

действий, основанных на страхе перед умершим. К первым относятся чтение и моления «на исход

души». Хотя теперь в городе чаще всего стараются в день смерти перевезти усопшего в морг, в

православных семьях, а небольших городах и деревнях, где нет моргов, сохраняется традиция

ночного бдения около покойника. В тех случаях, когда не приглашается священник, Псалтирь или

другие священные книги читаются верующими мирянами. Зачастую даже бывает, что ночные

бдения старушек возле умерших ровесниц не сопровождаются чтением христианских текстов, а

проходят в самых обычных воспоминаниях или беседах - «я посидела у гроба, и у меня посидят».

Поныне устойчиво сохраняется такая деталь похоронного ритуала: сразу после смерти на полочку

к иконам или на окно ставят стакан воды, накрытый куском хлеба. На поминальном обеде

подобным образом оставляют рюмку водки, накрытую куском хлеба, и иногда этот символический

прибор ставится у символического места покойного за столом. Наиболее типичное объяснение

этого - «душа находится до шести недель дома». Истоки подобного обычая вероятно такие: это

присущая всем древним верованиям пищевая жертва. В данном случае, правда, трудно определить,

кому изначально - духу умершего, предкам, Богу или это откуп от злого духа. Сейчас этот

распространенный,

как

и

другие,

элемент

обряда

является

в

большей

степени

средством

облегчения

утраты,

снятия

стрессового

психологического

состояния

близких,

поддержания

убеждения, что, следуя традиции, они отдают умершему последний долг. Один из элементов

домашнего траурного ритуала - зажжение свечей в изголовье покойного, их прикрепляют к углам

гроба, ставят в стакан на столе, а перед иконами - лампады. В настоящее время точные сроки

выноса тела, отпевания, похорон, согласные с церковными правилами, соблюдаются редко, и

священнослужители, совершающие заупокойные требы, обычно не настаивают на точности. В

народе

же

бытует

мнение,

что

раньше

двенадцати

часов

и

позже

захода

солнца

выносить

покойного из дому нельзя. Любопытно, что много народных обрядов, связанных с выносом тела,

проводами на кладбище, несут на себе отпечаток языческой предохранительной магии. В самой

психологии картины смерти, присутствия трупа среди живых лежит противоречие жизни и смерти,

отсюда и боязнь мертвецов, как относящихся уже к непостижимому миру. Опасность мертвеца для

живых состояла в том, что он якобы может вернуться в дом и «увести» кого-либо из близких за

собой. К мерам, оберегающим живых, следует отнести обычай выносить тело из дома ногами

вперед, стараясь не задеть за порог и косяки двери, чтобы предотвратить возвращение покойника

по своему следу. Известен и такой обычай, как «замещение места» покойного. На стол или стулья,

на которых в доме стоял гроб, после выноса покойного садятся, а потом эта мебель на некоторое

время переворачивается кверху ножками. Смысл этого обряда тот же, что и способ выноса гроба -

препятствие возвращению покойника. В прошлом на русских похоронах, как только выносили

гроб, на то место, где он стоял, падал кто-либо из родственниц покойника или садилась сама

хозяйка дома. На севере, в Сибири, как только покойника вынесут, на передний угол избы клали

камень или полено, или ставили квашню, чтоб не умер другой член семьи. Существовал и такой

обычай; один из родственников три раза обходил вокруг гроба с топором в руках, держа его

лезвием вперед, при последнем обходе ударял обухом по гробу. Иногда при выносе покойника кла-

ли топор на пороге. Археологические материалы свидетельствуют о том, что суеверное отношение

к топорам уходит в глубокую древность. У древних славян топор являлся символом Перуна и был

связан с громом и молнией, и следовательно был амулетом, оберегом от злых, вредоносных для

человека духов. В позднейшие времена он также играл для покойного отпугивающую роль от

«нечистой»

силы

либо

для

дома

от

самого

покойного.

К

рассматриваемой

группе

обычаев

относится широко распространенный у многих народов, в том числе и у славян, обычай выносить

умершего не через входную дверь, служащую живым, а через окно или специально проделанное

отверстие. Смысл его - обмануть покойника, чтобы «запутать его след»; согласно верованиям,

мертвец может вернуться в дом только известным ему при жизни путем. Но сейчас этот обычай,

особенно в городе встречается очень редко. Издревле в славянских сельских общинах - истоке

наших обрядовых традиций - смерть носила социальный характер. Восприятие смерти одного из

членов сельского коллектива в общественном сознании отражалось не как узкосемейное событие,

а как общественно значимое, нарушающее течение деревенской жизни, причем чем значительнее

была личность умершего, тем более широкая округа оказывалась втянутой в орбиту обрядовых

действий,

направленных

на

нейтрализацию

смертоносной

силы,

исходящей

от

покойника,

предотвращение зла, которое он мог причинить в будущем, обеспечение его благорасположения и

помощи. Глубинная идейная основа этого явления, восходящая к культу предков и его связи с

аграрными культами, позднее переосмыслялась, оказалась соотнесенной с социальной средой

сельской общины. Мотивом обеспечения благорасположения умершего являлось то, что умерший

на том свете будет встречать души людей, которые провожали его на земле. В соответствии с

нормами обычного права похороны были делом всего сельского общества, участие в них было

обязательным для всех односельчан, проведение их контролировалось общиной. Обряд похорон

имел определенный нравственно-этический аспект. При выносе тела умершего из дома в народе

было принято громко плакать, открыто выряжая свое горе причитаниями. В них показывалась

общественная оценка жизни покойного, проявлялась его репутация. Над гробом причитали не

только близкие родственники покойного, но и соседи. Если родственницы не плакали, соседи

брали

под

сомнение

чувство

привязанности

родных

к

умершему.

В

плачах

имело

место

воздействие на общественное мнение в отношении живых. «Вытье» считалось данью уважения и

любви к покойнику. По числу воющих женщин (не родственниц) можно было определить, каковы

были отношения умершего с соседями. Еще древнерусская церковь наложила запрет на народные

вопли и плачи - «не плакать по умершим». Надгробные плачи расценивались как проявление

языческих представлений об участи души за гробом, отсутствие у народа христианской веры в

бессмертие души. Как уже упоминалось, матери не должны были плакать по умершим детям. В

народных религиозных рассказах в наглядных образах рисовалась скорбная участь на том свете

умерших

детей,

оплаканных

матерями:

умершие

дети

изображались

или

в

отяжелевших

от

материнских слез одеждах, или сидящими в болоте, или носящими в тяжелых ведрах изливаемые

матерью

слезы.

Однако

церковный

запрет

в

повседневной

жизни

не

соблюдался.

Петр

I

со

свойственной ему страстью к администрированию издал даже специальный указ о воспрещении

плача на похоронах, который действия не возымел. Порядок организации и следования похоронной

процессии в различных регионах России в прошлом был в основном однотипен. Похоронное

шествие возглавлял несущий распятие или икону, обрамленную рушником. Затем следовали один

или два человека с крышкой гроба на голове, за ними - духовенство. Две-три пары мужчин несли

гроб, за которым шли близкие родственники. Траурную процессию замыкали соседи, знакомые,

любопытные. Интересно, что обычай нести гроб на руках сравнительно поздний. В русских

деревнях еще в прошлом веке из суеверных соображений переносить гроб часто старались в рука-

вицах, на полотенцах, на жердях, на носилках. Того же рода и способ перевоза гроба на кладбище.

В некоторых местах старались доставить мертвеца к месту захоронения на санях, причем даже

летом. Сани потом либо сжигали, либо оставляли до сорокового дня лежащими вверх полозьями.

В этом обычае можно заметить переплетение языческого обряда сожжения трупа вместе со

средством

загробного

передвижения

и

магического

препятствия

возвращению

мертвеца.

При

выносе покойника из дома в прошлом производился обряд «первой встречи», символизировавший

тесную связь мертвых и живых. Он состоял в том, что человеку, который первым встретил на пути

похоронную

процессию,

вручали

краюху

хлеба,

завернутую

в

полотенце.

Подарок

служил

напоминанием, чтобы «первый встречный» помолился за умершего, а умерший в свою очередь

первым встретил на том свете принявшего хлеб. По дороге до храма и от храма до кладбища

разбрасывали зерно для кормления птиц, что служит еще одним подтверждением двойственного

представления о посмертном бытии души в виде ее зооморфного образа или а виде бестелесной

субстанции. Похоронной процессии, по Церковному уставу, полагалось останавливаться только в

церкви и возле кладбища, и, как правило, она останавливалась в наиболее памятных для покойного

местах села, около дома умершего соседа, на перекрестках дорог, у крестов, которые в некоторых

местностях так и назывались «покойничьими». Здесь часть провожающих останавливалась, далее

следовали

преимущественно

родственники.

Первоначальный

смысл

этого

обряда,

видимо,

заключался

в

том,

чтобы

спутать

следы,

чтобы

умерший

не

мог

вернуться

к

живым,

а

впоследствии это истолковывалось как прощание умершего с теми местами, с которыми была

связана его жизнь. На современных похоронах иногда выполняется запрет - обычай не разрешает

детям (сыновьям) нести гроб с телом родителей и закапывать могилу. В прошлом запрет был

обусловлен

боязнью

очередной

жертвы

в

семье,

страхом

перед

магической

способностью

умершего увести за собой в могилу кровного родственника. В настоящее время гроб чаще несут

товарищи по работе, дальние родственники. В целом обряд несения гроба сейчас значительно

видоизменился по сравнению с прошлым. При общественно значимых похоронах, известных лиц,

при большом стечении родственников, друзей, коллег покойного гроб стараются пронести на руках

там, где позволяют условия, как можно дольше в знак уважения к памяти безвозвратно ушедшего

человека. Состав современного траурного шествия обычно таков: вначале несут венки, потом

крышку гроба - узкой частью вперед, гроб с покойником. За гробом первыми идут родные,

близкие, затем все провожающие. Устоявшийся гражданский ритуал похорон определяет и состав

похоронного

шествия

с

элементами,

невозможными

в

прошлом

и

в

православном

ритуале:

траурная музыка духового оркестра, несение в шествии портрета покойного в черной рамке,

несение подушечек с орденами и медалями, прощальные речи. Интересно отметить, что в наши

дни часто встречается причудливое смешение гражданского ритуала с церковным. Например,

установление на могиле одновременно и православного креста, и портрета умершего человека.

Обряд

погребения

совершался

до

захода

солнца,

когда

оно

находится

еще

высоко,

чтобы

«заходящее солнце могло захватить с собой умершего» Это, а также, например, опускание вместе с

гробом

в

могилу

церковных

свечей,

горевших

во

время

отпеваний,

не

противоречит

законоположениям

православия.

Также,

как

и

существующее

поныне

последнее

целование

умершего близкими и родственниками, как и обычай со стороны провожающих бросить в могилу

по горсти земли с пожеланиями: «Пусть земля тебе будет пухом». Впрочем, вместо этой фразы

можно кратко помолиться: «Упокой, Господи, душу раба Твоего новопреставленного (имя), и

прости ему вся согрешения его вольная и невольная и даруй ему Царствие Небесное». Молитву эту

можно совершать и перед тем, как приступить к очередному блюду во время поминок. Был и кое-

где остается такой архаический элемент обрядности, как обычай бросать в могилу мелкие деньги.

Существовало несколько народных, истолкований этого обычая. Одно - как выкуп места на

кладбище для умершего, что является дополнительным свидетельствам связи умершего с местом

его захоронения - могилой, землей. Если не откупить места, покойник будет по ночам приходить к

живым родственникам и жаловаться на то, что «хозяин» подземного мира гонит его из могилы. По

другому варианту деньги клали, чтоб умерший мог купить себе место на том свете. По народно-

христианскому

истолкованию

деньги,

положенные

в

гроб

или

брошенные

в

могилу,

предназначались для оплаты перевоза через огненную реку или для оплаты свободного прохода по

мытарствам. Этот обряд сохраняет устойчивость и совершается независимо от того, к какой

возрастной, социально-профессиональной группе принадлежал при жизни покойник. Иногда в

могилу бросают «слезовой» платочек. После того, как могила засыпана, на надмогильном холме

устанавливают венки, в центре - цветы. Иногда сразу ставят крест или временный обелиск,

памятную

доску

с

фамилией,

именем,

датой

рождения

и

смерти.

Считается

за

правило

не

устанавливать постоянный памятник на могиле ранее, чем через год после смерти. Естественная

для

любивших

и

потерявших

близкого

человека

трагедия

прощания

с

ним

на

погребении

сопровождается плачем, причитаниями женщин. Но мало кто представляет, что причитания типа

«Ой, мамочка, на кого ж ты меня оставила...», «Что ты собрался так рано, муж мой любимый»

содержат в себе элементы формул еще языческих намогильных причитаний, которым не менее

двух тысяч лет. Традиционное угощение кладбищенских рабочих-копателей, краткая поминальная

трапеза на погосте с выпивкой «за помин души», с кутьей, блинами, с разбрасыванием остатков

пищи на могиле для птиц (душ умерших) повсеместно существует и теперь. В прошлом особым

способом поминовения души была «тайная», или «потаенная», милостыня. Она обязывала соседей

молиться за усопшего, при этом молящийся принимал на себя часть грехов умершего. «Тайная»

милостыня состояла в том, что родственники умершего сорок дней раскладывали по окнам,

крыльцам беднейших соседей (бобылок, стариков и т. п.) подаяние, хлебцы, блины, яйца, коробки

спичек, иногда более крупные вещи - платки, куски ткани и др. Как и все поминки были жертвой,

так и милостыня была жертвенной пищей. Помимо «тайной» милостыни, существовала явная,

открытая милостыня - «в знак памяти» - раздача пирогов, печенья, сладостей нищим и детям у

ворот кладбища. При отпевании также раздавали присутствующим по калачу и зажженной свече.

Во многих местах каждому участнику поминок вручали по новой деревянной ложке, чтобы при

еде этой ложкой вспоминали умершего. Для спасения грешной души делали пожертвование на

новый колокол, чтобы он «вызвонил» погибшую душу из ада, или отдавали соседям петуха, чтобы

он пел за грехи покойника. Сейчас, помимо раздачи милостыни кладбищенским и церковным

нищим, существует и особая форма милостыни-поминовения - раздача на похоронах некоторым

близким платков. Платки эти полагается бережно хранить.

2.3 Траур и поминки. В прошлом, в соответствии с народными этическими нормами,

члены

семьи

умершего

должны

были

соблюдать

определенные

формы

траура.

Требование

соблюдения траура распространялось как на длительный период - год, так и на более короткий

срок - шесть недель после смерти. Наиболее общепринятые формы траура ношение траурной

одежды, запрет на выход замуж вдовы и женитьбу вдовца, брак взрослых детей. Первоначальный

смысл

траурной

одежды

-

изменение

обычного

вида

с

целью

предупреждения

возвращения

умершего - уже давно утрачен, но обычай сохраняется и по сей день. Траур предполагал также

отказ

от

развлечений,

плясок,

песен.

В

качестве

траурной

одежды

у

людей

небогатых

использовалась обычная рабочая одежда. Но в некоторых, особенно в северных губерниях России,

а период траура носили старинный национальный наряд. Траур, «тужение» по случаю потери

кормильца, хозяйки держался всегда дольше, чем траур по старикам. И сейчас не утратило своего

значения соблюдение траура по умершему: ношение темного платья, черного платка до 40 дней,

частое посещение кладбища, запрет на развлечения и участие в светских праздниках и т. п. Нельзя

не заметить, что и здесь происходит упрощение, размывание традиции. Более длительный срок

ношения черного или темного платья (год и более) обусловлен тяжестью потери. Их носят чаще

матери, потерявшие взрослых безвременно погибших детей. До одного года иногда соблюдают

траур также и вдовы. Дочери, похоронившие престарелых родителей, сокращают срок ношения

траурной одежды до шести недель, а то и до одной недели. Мужчины надевают темный костюм

только для участия в погребальном ритуале, а в последующем - не соблюдают внешних признаков

траура. В знак траура в доме занавешивают зеркала, останавливают часы; из помещения, где стоит

гроб с телом, умершего, выносят телевизор. Традиционно в России похороны всегда завершались

поминками, поминальным обедом. Совместная трапеза закрепляла похоронный обряд, была и

остается

его

не

самой

печальной,

а,

напротив,

иногда

даже

жизнеутверждающей

частью.

Похоронному обряду в большей степени, чем другим семейным обрядам, присуща функция

семейного и общественного психологического объединения. Она проявляется в том, что обряд

формирует чувство близости со своей семьей, родственным коллективом, сельской общиной -

через

сплочение

в

горе,

преодоление

несчастья,

разделение

потери

семьи,

объединение

в

поддержке. Одновременно обряд нес идею исторической связи живых и мертвых, непрерывности

жизни

в

чередовании

поколений.

Смысл

поминок

-

пробуждение

и

поддержание

памяти,

воспоминания об умерших предках. В поминальном обряде всегда сохранялось воспоминание о

том, что умершие были когда-то живыми, и что воспоминание мыслилось как действие, в котором

умерший

воплощается

и

становится

как

бы

его

участником.

В

некоторых

формах

поминок,

сохранивших традицию приглашения широкого общественного круга, можно восстановить идею

связи родового коллектива. В этом плане показателен состав участников поминального стола сразу

после похорон и на сороковой день. В XIX веке поминание было семейным обрядом, собиравшим

в основном родственников и близких. Почитание мертвых носило домашний характер. Но местами

поддерживалась идущая из глубины веков традиция, что на поминки может прийти любой человек.

В качестве почетных гостей приглашали духовенство. В народе прочно бытовало представление,

что молитва облегчает участь грешной души за гробом, помогает ей избежать адских мучений.

Поэтому

родственники

умершего

заказывали

в

церкви

заупокойную

службу

(обедню)

с

поминанием усопшего в продолжении шести недель после смерти - сорокоуст. Кто победнее, тот

заказывал сорокоуст читальщику, который в течение сорока дней на дому умершего читал канон.

Имена умерших записывали в годовое поминовение - синодик. Традиционные сроки поминовения

умерших в рамках семейной обрядности были ориентированы на сроки, установленные церковью.

Помимо церкви, одним из путей распространения религиозных сведений о поминальных сроках

была популярная литература, предназначенная для народного понимания, в частности, ходовые

«Поминания», рассказывающие о судьбе душ в загробном мире. В народной среде отмечались

следующие поминальные дни: день похорон, третий и шестой дни после смерти - редко, девятый и

двадцатый - не всегда, сороковой - обязательно. Далее «справляли» полугодовину, годовину, а

затем - уже в рамках календарной обрядности - следовали родительские дни. В акте совместной

поминальной трапезы сохранялась определенная знаковость обрядовых блюд: они имели скорее

символический,

нежели

ритуальный

характер.

Этнический

колорит

прослеживается

в

наборе

блюд, порядке их смены, времени проведения обрядовой трапезы. Основой рациона русских был

хлеб. Хлеб в его разновидностях всегда использовался и в обрядовых целях. Поминальная трапеза

начиналась и заканчивалась кутьей и блинами, их дополняли оладьи. На поминках использовались

архаические виды пищи - кутья, каша, которые отличались древним происхождением и простотой

приготовления. Кутью в разных местностях готовили по-разному из зерен пшеницы, сваренных в

мёду, из разваренного риса с сахаром и изюмом. В качестве поминального блюда употреблялась и

каша (ячневая, пшенная), с которой у русских было связано представление об особой силе,

заключавшейся в ней. Подача блюд строго регламентировалась. По последовательности блюд

поминальная трапеза носила форму обеда. Первое - похлебка, щи, лапша, суп. Второе - каша,

иногда жареный картофель. Закуски - рыба, студень, а также к столу подавались овсяный кисель и

мед. В постные дни поминальный стол включал преимущественно постные блюда, в скоромные

дни в состав блюд традиционно входили мясные щи и куриная лапша. Вино (водка) на поминках

употреблялись, но не везде. Из серии поминальных сроков кульминационным был сороковой день.

Согласно народному объяснению, этот срок связан с тем, что в течение сорока дней душа

умершего находится на земле. Бог не «определяет» ее ни в ад, ни в рай, ангелы носят душу

умершего по тем местам, где покойник грешил, и душа его замаливает грехи. На сороковой день

совершается Божий суд и душа покидает землю окончательно. По народному поверью, душа

умершего на сороковой день «является» в свой дом на целые сутки и уходит лишь после так

называемого «отпуска» души, или «проводин». Если «проводины» не устроить, то покойник будет

мучиться. В проводах души выражалась забота живых о загробной судьбе мертвых. Подчас

традиции сорокового дня были трогательны и наивны. К приходу умершего заранее готовились:

мыли дом, с вечера застилали постель белой простыней и одеялом. К постели никто не мог

прикасаться, она предназначалась исключительно для покойника. С утра приготовляли обильный

обед, на котором бывало много вина. К полудню накрывали стол, собирались родные и знакомые.

Приглашенный священник служил литию. За столом он занимал главное место, с правой стороны

от него оставляли пустое место для умершего. На этом месте, под салфеткой ставили тарелку,

рюмку

с

вином,

водкой,

клали

хлеб.

Кланяясь

этому

месту,

хозяева

как

бы

обращались

к

незримому покойнику: «Кушай-ка, родименький». После обеда возглашалась «вечная память» и

начиналось прощание с умершим, сопровождаемое плачем. Взоры родственников обращались в

сторону

церкви

и

кладбища,

так

как

считалось,

что

прежде

чем

уйти

навсегда,

покойник

прощается со своей могилой. Особую роль в поминальном обряде играло полотенце - символ пути,

указатель дороги домой. Обычно в углу дома у окна вешали полотенце, которое находилось там, а

течение сорока дней оно предназначалось для души умершего, которая, по поверьям, сорок дней

ходит

по

«своим

местам»

и,

прилетая

к

дому,

отирает

полотенцем

свое

лицо.

Поминки,

проводившиеся в ближайшие после смерти сроки - до сорокового дня, а затем через полгода и год,

совершались как семейный обряд, обряд жизненного цикла, семейное священнодействие. Им был

присущ замкнутый характер, присутствие узкого круга родственников, близких членов семьи. Он

направлен

на

конкретную

личность,

определенного

члена

семьи.

Их

цель

-

сохранение

кровнородственных связей с умершими. Поминовения по родительским субботам всегда в народе

соблюдались с особым тщанием. Да и в панихиды, случившиеся в другие дни, многие старались

подать записочку о молении за упокой души. Ввиду невысокой грамотности населения почти в

каждой семье имелся составленный для семьи батюшкой синодик со списками имен умерших,

которых следовало поминать в церкви. Поминки и по сей день представляют собой не только одну

из традиционных форм выражения жалости и сострадания, но и устойчивую форму общения

населения, о чем свидетельствует участие в них обычно большого числа родственников, знакомых,

соседей, сослуживцев, приходящих на них без специального приглашения. Они являются одним из

мощных средств передачи от одного поколения к другому народных традиций. В этом важнейшая

причина сохранения их бытования в народе. В поминальной трапезе сохраняются обрядовые еда и

питье, причем удерживаются не отдельные блюда, а нередко их традиционный набор. Чаще всего

поминальный стол - это обычный торжественный стол, только с более скромным украшением

блюд. Однако отмечено, что многие считают более приличным употребление в виде напитков

домашнего компота или характерного для русской кухни киселя, а не покупного лимонада: из

крепких напитков - водки и кагора («церковного вина»), а не коньяка, шампанского и пр. Сейчас

приобретает все большую масштабность посещение могил умерших на православные Праздники -

Пасху и Троицу. Первостепенную роль во внецерковной стороне современной обрядности Пасхи

играет

совместная

трапеза

с

умершими,

восходящая

к

языческому

жертвоприношению.

На

могилах (на тарелках, на бумаге) помещают приношения в разных наборах, например, несколько

крашеных яиц, кусок кулича, яблоко, конфеты или раскрошенный кулич; очищенные яйца; или на

столике

у

могилы

пшено,

несколько

штук

печенья.

Иногда

оставляют

на

могиле

стаканчик

спиртного «для покойника». Или же, если семья устраивает на кладбище импровизированную

трапезу, стаканчик водки выливается на могилу. На Пасху и Троицу принято ремонтировать,

подкрашивать крест, памятник, оградку (весенний ремонт «дома покойного»), украшать могилу

цветами.

На

Троицу

особенно

трогателен

обычай

использовать

полевые

цветы

и

венки

из

березовых веток, развешиваемых на крестах и оградках. Итак, в русском погребальном обряде,

несмотря

на

печальный,

порой

даже

трагичный

характер

его

причины

-

смерти

человека

-

сохраняется множество очень старых традиций, служащих объединению семьи и сплочению всего

нашего народа, носителя древней и великой культуры. Молитву об усопшем Святая Церковь

считает необходимой частью не только богослужения в храме, но и домашнего правила. Конечно,

главное - это церковное поминовение усопших, вместе с пастырями. Но домашняя молитва - это

так же и наш долг перед усопшими, доказательство нашей любви к ним. Тем более необходима

домашняя молитва в дни памяти умерших, если невозможно было помянуть их в храме. В третий,

девятый, сороковой дни и годовщины (где принято, также в двадцатый день и полгода) память

усопшего следует почтить чтением Панихиды. Во все сорок дней после кончины время особого

поминовения, когда решается судьба души почившего, ежедневно должен читаться Канон об

усопшем. Все эти последования можно читать как дома, так и на кладбище. В остальные дни

можно читать или Панихиду, или отдельно Каноны об усопшем, усопших. Также поминают

усопших на Псалтири и читают помянник в утренних (а по желанию и в вечерних) молитвах. Под

субботу можно читать за всех своих родственников один из Канонов об усопших. Великий канон

об усопших в церкви совершается всего два раза в год - в Мясопустную и Троицкую Вселенские

родительские субботы. Но в домашней молитве можно его читать и в любое другое время - по

желанию и по силам, по благословению духовника. Это поминовение всех от века усопших

православных христиан. Есть благочестивый обычай - раз в году совершать поминовение всех

своих сродников и в домашней молитве, и поминальной трапезой. Можно выбрать для этого или

день памяти кого-то из родных, или просто какой-то удобный для поминовения день, когда

разрешена, по Уставу, домашняя заупокойная молитва, то есть не в праздничные и не в воскресные

дни. Необходимо особо отметить, что о составе и пределах своей домашней молитвы обязательно

следует советоваться со священником, а главное - со своим духовным отцом.

Заключение

Человек

-

единственное

живое

существо,

хоронящее

своих

умерших.

Практика

погребений

первоначально

мотивировалась

не

соображениями

гигиены,

а

представлениями

первобытных народов о сущности и предназначении человека. Это явственно подтверждает тот

факт, что с древнейших времен обращение с умершими приобретает черты ритуала. В эпоху

палеолита умерших не только хоронили, но снабжали пищей и всем необходимым, что указывает

на наличие веры в то, что мертвый нуждается во всем этом в загробной жизни. Такая забота об

умерших

была

свойственна

не

только

человеку

палеолита,

но

и

его

историческому

предшественнику - неандертальцу. Таким образом, практика захоронения прослеживается вплоть

до очень глубокой древности, предположительно на 50 тыс. лет до начала новой эры.

Ритуальное захоронение умерших объясняется нежеланием человека примириться со

смертью как абсолютным концом существования. Невзирая на очевидность физического распада,

вызываемого

смертью,

сохранилась

вера

в

то,

что

некая

часть

индивидуальности

умершего

продолжает

существовать

и

после

гибели

тела.

Вера

в

посмертное

существование

породила

множество представлений о дальнейшей судьбе умерших. Такие представления обычно бывают

тесно связаны с пониманием сущности человека в той или иной религии.

Способы захоронения и ритуалы погребения разнообразны у народов мира и сообразны

исповедуемой религии.

Погребально-поминальная обрядность живет в любом народе как составная часть его

культурных традиций; в ней отражаются особенности человеческих связей и моральных норм,

определяющих состояние общества в тот или иной период. Уважение к мертвым свидетельствует

об уважении к живым. Если в обществе деформированы и ослабли семейные, родственные и

дружеские узы, бессмысленно ожидать проявления глубоких чувств к тем, кто покинул этот свет.

Укрепление

традиций,

связанных

с

памятью

об

ушедших,

позволяет

думать,

что

в

нашем

обществе, несмотря на все трудности и социальные эксперименты, сохранены здоровые основы.

Список использованной литературы

Алексеева Т.И. Этногенез восточных славян. М., 1973.

Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. М., 1978.

Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. М., 1913.

Т. 2.

Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь. М., 1910.

Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, суеверия и поэзия. М., 1880.

Котляревский А.А. О погребальных обычаях языческих славян. М., 1868.

Маслова Г.С. Народная одежда в восточно-славянских традиционных обычаях и обрядах

XIX-начала XX в.М.,1984.

Невская Л.Г. Семантика дома и смежных представлений в погребальном фольклоре. М.,

1982.