Савенко С.В.

МБУ ДО «ДШИ№1»

г. Сургут

Музыкальное воспитание в даосских духовных

практиках Древнего Китая

Духовный опыт китайской нации получил отражение в традиционном

восточном

учении

–

даосизме.

Основателем

даосской

философии

по

традиции мудрец Лао-цзы. По легенде он родился в 604 году до н. э. Мать

носила его в утробе 81 год, и ребёнок родился с серебряными волосами (в

некоторых легендах – стариком). Имя «Лао-цзы» переводится как «Старый

ребёнок»; но знак «цзы» означает также и «философ», поэтому имя можно

интерпретировать как «старый философ».

Им было написано первое даосское сочинение «Дао-дэ цзин» («Книга

пути и достоинства»)

1

. В последствии, Лао-цзы был обожествлён, и стал

одним

из

богов

даосского

пантеона

(наряду

с

Конфуцием,

Буддой,

легендарным «Жёлтым императором» Хуанди и многими другими).

В центре философского учения – понятие «Дао» (буквально «путь»),

которое

интерпретируют

как

бытие,

волю

вселенной,

некий

абсолют,

безымянное

начало

всех

вещей.

Следующий

по

пути

Дао

обретает

Дэ

(«добродетель») – благодать, духовную силу.

Дао

всеобъемлюще

и

вездесуще,

поэтому,

чтобы

следовать

ему,

достаточно совершать «недеяние»: отказаться от страстей, суетной жизни,

честолюбивых замыслов, борьбы. Тогда жизнь будет простой и естественной,

и

человеку

будет

сопутствовать

здоровье

и

долголетие,

вплоть

до

бессмертия

2

. Адепты этого учения стали первыми отшельники-аскетами в

Китае.

1

Авторство книги современные учёные ставят под сомнение, собственно, как и саму

личность Лао-цзы

2

Китайской нации свойственен рационализм. Если в большинство мировых религий

обещает вечную жизнь после смерти, то даосизм говорит о возможности вечной жизни в

реальном мире.

Даосизм не признавал никаких систем и норм, созданных человеческим

обществом,

видя

в

этом

«наносное»,

искусственно

созданные

правила,

которые затуманивают рассудок. В этом (и не только) был основной конфликт

даосской

и

конфуцианской

философий.

В

соответствии

с

конфуцианской

этикой, требовалось соблюдать правила ли, стремиться к образу благородного

человека, самосовершенствоваться читая книги и занимаясь музыкой. Даосы

же

считали,

что

это

приносит

более

вред,

чем

пользу.

В

результате

общественного влияния человек живёт по этим правилам, а не следует Дао. В

том числе Лао-цзы не признавал и систему образования:

«В древности те, кто следовал дао, не просвещали народ, а делали его

невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний.

Поэтому управление страной при помощи знаний приносит стране несчастье,

а без их помощи приводит страну к счастью» [4; 134].

Если рассматривать эту точку зрения с современных позиций, то она не

может не вызывать недоумения. Но если задуматься, что подразумевалось

под словами «просвещение» и «культура» в Китае V века до н. э., то всё

встанет на свои места. Культура для китайцев – это не подражание природе

(как в древнегреческой традиции), это противопоставление ей. Всё созданное

руками

человека

сделано

для

того,

чтобы

выделить

его

из

природного

пространства, возвысить над дикой природой. Просвещение было призвано

обуздать в человеке все его «звериные» природные наклонности.

В

философской

концепции

Конфуция

человек

должен

всё

время

стремиться к совершенству, воспитывать чувства, изначально человеку, как

представителю

животного

мира,

не

свойственные:

уважение

к

старшим,

почтительность государю, гуманность, благородство духа и т. п. Но такая

позиция заключала в себе скрытую опасность, которая могла проявиться при

воспитании.

С

удивительной

точностью

об

этом

пишет

Герман

Гессе:

«Можно допустить, например, что в детстве этот человек был дик, необуздан

и беспорядочен, что его воспитатели пытались убить в нем зверя и тем самым

заставили его вообразить и поверить, что на самом деле он зверь, только

скрытый тонким налётом воспитания и человечности» [3; 242-243].

По мнению же Лао-цзы – человек совершенен изначально, и главная его

задача сохранить (либо вернуть некогда утраченную) первозданную чистоту

духа.

Даосы

понимали

под

природной

естественностью

не

«зверя

в

человеке»,

а

некое

космическое

начало,

воплощение

всеобщих

и

универсальных законов организации мироздания. Получая знания, занимаясь

образованием, мы невольно ограничиваем свою картину мира, заключаем её в

определённые рамки и перестаём видеть истину.

Главными

средствами

даосского

воспитания

личности

являлись

психотренинг и трудотерапия. Познание мира происходило через познание

самого себя. Даосские монахи, совершая «недеяние», оставались в покое и

как-бы наблюдали себя со стороны, свои страсти, желания, стремления. В

конечном

итоге

психика

успокаивалась,

«подобно

мутной

воде,

которая

становится чистой и ясной сама собой, если оставить ее в покое» [1; 27].

И

если

Конфуций

видел

средство

воспитания

в

правильной,

гармоничной музыке, то Лао-цзы говорил о том, что «пять звуков притупляют

слух» [4; 118]. Ограничивая набор музыкальных звуков лишь пятью нотами,

мы лишаемся всего остального богатства звукового мира (это высказывание

можно отнести и к современности, классическая европейская музыка также

«грешит» подобной ограниченностью, заключив себя в рамки равномерно-

темперированного строя).

Тем не менее, музыка в даосских церемониях играет очень важную роль.

По

представлениям

даосов

она

содействует

проявлению

естественного

эмоционального начала в человеке, помогает ему слиться с природой.

Музыка

–

это

один

из

способов

обращения

к

богам,

она

помогает

достигнуть внутренней гармонии, и тем самым, стать ближе к Дао. Во время

церемонии все молитвы читались нараспев и сопровождались музыкальными

инструментами.

В

основе

даосского

музицирования

лежала

концепция

инь

и

ян

(за и мс т во ва н н а я

и з

буд д и зма ),

о

д ву х

п р от и во п ол ож н ы х

и

взаимодополняющих

началах.

Они

характеризуют

п е р в и чн у ю

двойственность всех явлений: «Лишь только в Поднебесной узнали, что

красивое – красиво, тотчас появилось и уродство. Как только все узнали, что

добро

–

это

добро,

тотчас

появилось

и

зло.

Ибо

наличие

и

отсутствие

порождают друг друга. Сложное и простое создают друг друга» [5; 216].

Безусловно

символика

инь

и

ян

на

бытовом

уровне

подразумевает

противопоставление женского и мужского, света и тени, воды и огня и т. п.

Но их истинное значение гораздо глубже: инь – это первозданный хаос,

который носит позитивно-креативный характер, из него рождается всё сущее,

а сам он не имеет имени и синкретичен; ян – противостоит символике инь,

это начало, призванное разделять и давать названия и имена, упорядочивать

всё вокруг себя и создавать строгую иерархию (можно провести аналогию с

бессознательным и сознанием).

Данной символике соответствовал 12-ти ступенный звукоряд «люй-люй»

(близкий

древнегреческому

пифагорову

строю),

который

фигурировал

в

китайской

традиционной

теории

музыки.

Система

люй-люй

была

акустической, а не ладовой (на практике использовались пентатонные лады и

семиступенный звукоряд).

Шесть чётных звуков воплощали начало инь, шесть нечётных – ян.

Кроме того, каждый из тонов соотносился с месяцами, знаками зодиака и

циклами лунного календаря.

Даосы трактовали музыку не как средство воспитания, а как искусство,

способное приблизить человека к пониманию Дао. Музыка помогала войти в

медитативное состояние, очистить разум и обрести душевную гармонию.

Игра на инструменте с данной целью была распространена не только в Китае,

но и во всех странах Востока. Эта традиция существует по сей день. В

частности,

общеизвестным

фактом

биографии

великого

политического

деятеля XX столетия Мао Цзэдуна является то, что перед тем, как принять

непростые

решения,

он

уединялся

в

горах

и

играл

на

самодельной

бамбуковой флейте [6; 366-367].

Традиционная теория музыки была связана как с конфуцианской, так и с

даосской

философией,

именно

поэтому

она

являлась

одним

из

важных

компонентов

как

собственно

музыкального

обучения,

так

и

общего

эстетического образования. Для людей востока – музыка это нечто большее,

чем средство развлечения или духовного наслаждения. Это своеобразный

способ

соприкосновения

с

высшими

силами,

управляющими

законами

мироздания.

Но даосизм с ходом времени менял своё «лицо». Философия «пути»

постепенно

трансформировалась,

вбирая

в

себя

религиозные

практики

Индии.

К

концу

II

века

н. э.

даосские

общины

превратились

в

секты,

возглавляемые

магами,

а

к

VII

веку

распространились

по

всей

стране,

основывая на месте своего пребывания крупные монастыри. Даосизм стал

неотъемлемой частью жизни Поднебесной.

Идея бессмертия привлекала огромное количество последователей. Но

но все были готовы к подвижничеству, многие знатные особы (в том числе

императоры и их семьи) желали достичь вечной жизни без утомительных

физических упражнений и воздержания в еде.

Для

таких

случаев

даосские

маги

изготавливали

специальные

мази,

эликсиры

и

пилюли.

В

летописях,

которые

велись

чиновниками,

получившими конфуцианское образование, даосы описывались как хитрецы

и

шарлатаны.

Упоминалось,

что

несколько

императоров

династии

Тан

преждевременно

«обрели

бессмертие

в

ином

мире»

именно

из-за

злоупотребления даосскими снадобьями [2; 238-239]. Из-за чего

в более

поздние эпохи сложился не слишком привлекательный имидж монаха-даоса.

Многие относились к ним, как к бродягам и обманщикам.

И

всё

же

даосизм

решающим

образом

повлиял

на

развитие

нации.

Именно

даосским

монахам

принадлежала

монополия

на

занятия

оккультизмом и, так называемыми, псевдонауками – алхимией, астрологией,

геомантией (фен-шуй). В

недрах этих наук иногда совершались полезные

открытия: случайным образом был получен порох; для нужд фен-шуя был

придуман компас, и т. п. В ходе поисков бессмертия были получены сведения

об

анатомии

человеческого

тела,

и

знания

медицинского

характера.

К

сожалению,

теоретического

осмысления

эти

накопленные

знания

не

получили,

а

следовательно

не

принесли

никакой

пользы

развитию

естественных и технических наук.

Формально

даосская

и

конфуцианская

школа

были

непримиримыми

соперниками. Но на практике они дополняли друг друга. Если философия

«мудреца

Куна»

регламентировала

официальную

сторону

жизни

(государственное

устройство,

иерархию

семейных

отношений,

правила

ритуалов и т. п.), то учение Лао-цзы говорило о том, как организовать жизнь

духовную. Две эти стороны существования неотделимы друг от друга, об

этом говорит Л. С. Васильев, рассуждая о восточных религиях: «...каждый

китайский интеллектуал, будучи в социальном плане конфуцианцем, в душе,

подсознательно, всегда был немного даосом. Особенно это касалось тех, чья

индивидуальность была выражена более ярко и чьи духовные потребности

выходили за рамки официальных норм» [2; 332].

Традиции даосизма оказали исключительное влияние на музыкальное

образование, добавив в него компонент философского осмысления звучащей

музыки,

отношение

к

звуку,

как

к

материи,

наполненной

скрытыми

значениями (эта трактовка является актуальной по сей день, поскольку, иной

раз,

китайские

музыканты

открывают

неожиданно

новый

смысл

в

европейской музыке).

Решающую

роль

философия

Лао-цзы

сыграла

и

в

дальнейшем

историческом развитии системы музыкального образования. Так, буквальное

понимание совета «не просвещать народ, а делать его невежественным»

привело к неожиданным и в какой-то степени трагическим последствиям,

которые более подробно рассматриваются в следующем параграфе.

Литература:

1.

Абаев Н. В.

Чань-буддизм

и

культура

психической

деятельности

в

средневековом Китае [Текст] / Н. В. Абаев. Новосибирск: Наука, 1983. – 91 с.

2.

Васильев

Л. С.

История

религий

[Текст]:

в

2

т.

/

Л. С. Васильев;

научно-исследовательский университет «Высшая школа экономики», институт

востоковедения РАН. – М.: КДУ, 2016. – Том 2. – 432 с.

3.

Гессе

Г.

Степной

волк

[Текст]

/

Герман

Гессе

//

Избранное.

–

М.:

Художественная литература, 1977. – С. 205-394.

4.

Древнекитайская философия [Текст]: собрание текстов в двух томах / сост.

Ян Хин-Шун. – М.: Главная редакция социально-экономической литературы

изд-ва «Мысль», 1972. – Том 1. – 363 с. – (Философское наследие).

5.

Маслов А. А. Мистерия Дао [Текст]: Мир «Дао де цзина» / Сост., перев.,

иссл.

и

примеч.

А. А. Маслова.

М.:

«Сфера»

Российского

теософического

общества, 1996. – 512с.: ил. – (Источники).

6.

Панцов А. Мао Цзедун [Текст] / Александр Панцов. – 2-е изд., испр. – М.:

Молодая гвардия, 2012. – 880 с.: ил. – (Жизнь замечательных людей: сер. биогр.;

вып. 1392).