СОДЕРЖАНИЕ
Введение 3 1. Основные концепции теории вежливости 4 2. Коммуникативные импликатуры П.Грайса 7 3. Принцип вежливости в концепции Дж. Лича 10 4. Понятие вежливости в концепции П. Брауна и С. Левинсона. Понятие лица в концепции Э. Гофмана 13 5. Теория релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсона 18 Заключение 21 Список литературы 27

Введение
Язык как система реализуется в акте речи. Речевое общение признается одним из важнейших видов человеческой деятельности, и поэтому давно является предметом изучения различных научных дисциплин: физиологии, психологии, логики, социологии, языкознания и др. Лингвисты изучают собственно языковые аспекты коммуникации, но в их исследованиях возникает необходимость использования данных, полученных другими науками, в сферу интересов которых входит человек и различные сферы его деятельности. В настоящее время особое место в лингвистических исследованиях отводится вопросам, связанным с факторами и условиями реализации коммуникативной деятельности человека. В частности, установлено, что процесс коммуникации во многом зависит от психологических (личностных) и ситуативных факторов. Под личностными факторами имеются в виду пресуппозиция и фоновые знания коммуникантов, их межличностные отношения и психологические оттенки поведения. Ситуативные факторы включают физическое и психологическое состояние коммуникантов, предмет разговора и прагматические интенции. При столь разнообразном внешнем воздействии процесс коммуникации не был бы возможным и успешным без знания и соблюдения коммуникантами определенных правил. Среди них наиболее важными считаются принцип сотрудничества, выдвинутый X. П. Грайсом, и принцип вежливости, сформулированный Дж. Н. Личем. Принцип сотрудничества выдвигает требования к высказываниям с точки зрения их информативности и ясности, то есть, иными словами, к пропозиции высказывания. Принцип вежливости регулирует собственно речевое поведение и соотносится с иллокутивной силой высказывания.
В наиболее общем виде принцип вежливости определяется как тип социального взаимодействия, в основе которого лежит уважение к личности собеседника, к его мнениям, интересам и желаниям, и которое направлено на предотвращение возможных конфликтных ситуаций, с одной стороны, и, с другой - презентация языковой компетенции самого говорящего как хорошо воспитанного члена данного общества. Соблюдение принципа вежливости направлено на достижение максимальной эффективности социального взаимодействия за счет установления психологического равновесия между коммуникантами. Обращение к проблемам стратегии речевого поведения делает необходимым изучение механизмов функционирования максим принципа вежливости (максимы такта, благородства, одобрения, скромности, согласия и симпатии). Актуальность исследования обусловлена возрастающим интересом лингвистов к проблемам межличностного вербального взаимодействия и психологии речевого поведения носителей языка. Большое внимание уделяется изучению речевого этикета, функционированию конвенциональных фраз и степени их клишированности, особенно в культурно- сопоставительном плане. В связи с тем, что некоторые лингвисты высказывали предположение о том, что принципы Грайса и Лича соответствуют особенностям общения исключительно в англо-американской среде, представляется актуальным сопоставление речевой стратегии в различных языковых культурах и установление правомерности этого предположения. Теоретическая значимость работы заключается в том, что выделение пропозиционных и модусных макростратегий позволяет уточнить функционирование принципа вежливости в рамках теории речевой коммуникации.
Конкретизация сферы действия каждой из максим вежливости устанавливает взаимосвязь между классами речевых актов и принципом вежливости, что расширяет теорию речевых актов. Сопоставление макростратегий и частных стратегий, реализующих принцип вежливости в английском и русском диалогах, обогащает данные лингвокультурологии, выявление параллелей в речевом поведении англоговорящих и русскоговорящих коммуникантов позволяет установить степень близости двух культур в аспекте психологии речевого поведения. Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов анализа в теории речевой коммуникации. Данные, полученные в ходе анализа, значимы для теории речевых актов, психологии и этики речевого поведения, лингвокультурологии.
1.

Основные концепции теории вежливости
Среди существующих концепций можно выделить несколько основных: – вежливость как социальная норма; – вежливость как речевые максимы, правила; – вежливость как «сохранение лица»; – вежливость как договор о ведении диалога; – вежливость как такт; – вежливость как понятие дискурса; – вежливость как этическая и прагмалингвистическая категория; – вежливость как оценка статуса человека. Взгляд на вежливость как на социальную норму предполагает, что действия, соответствующие этикетным нормам, расцениваются как вежливые; те, что не соответствуют им, считаются грубыми. Данная концепция не получила широкого признания. При таком взгляде на вежливость последняя рассматривается как соблюдение социальных норм поведения, которые существуют в каждом обществе и содержатся в книгах по
этикету, как, например, «избегайте тем, связанных с событиями или обстоятельствами, которые могут быть восприняты болезненно». Такой взгляд на вежливость исторически связывает ее со стилем речи, когда чем выше формальность общения, тем выше степень вежливости. Однако проведенные в этом направлении эксперименты и наблюдения показали, что формальность в неформальной обстановке воспринимается не как вежливость, а как грубость, принцип правильности не должен противоречить принципу уместности. Поскольку вежливость в разных культурах понимается по-разному, некорректно говорить о том, что один народ невежлив или более вежлив, чем другой, так как для определения степени вежливости отсутствует «культурносвободное» основание (термин А. Вежбицкой). Предпринимаются попытки найти такое основание. Так, Е. А. Нич ипорович предлагает рассмат ривать о т с у т с т в и е / н а л и ч и е интерперсональной границы в качестве общего основания для констант «душевная теплота/сухость» и «вежливость/невежливость» [Ничипорович 2002: 102]. По мнению автора, в русском речевом сообществе данная константа отсутствует. Вежливость предлагается рассматривать как производную концепта граница, а знаки вежливости как маркеры интерперсональных границ. При всей оригинальности данного взгляда на вежливость вряд ли можно рассчитывать на то, что наличие/отсутствие данной константы объясняет все особенности вежливого/невежливого поведения в той или иной культуре. Кроме того, трудно согласиться с тем, что в русской коммуникации отсутствует константа интерперсональная граница. Как в таком случае можно объяснить наличие в русском языке Вы -формы и обращений по имени-отчеству и, в то же время, как объяснить допустимость фамильярных, с нашей точки зрения, обращений по имени к старшим по возрасту и статусу в английской культуре, характеризующейся незыблемыми интерперсональными границами?
Что касается русской коммуникативной культуры, то здесь, думается, можно говорить не об отсутствии интерперсональной границы, а о ее подвижности и легкой устранимости на уровне горизонтальных отношений (быстрый переход от «чужой» к «свой – близкий» вплоть до интимной отметки). Однако горизонтальные отношения не объясняют всех коммуникативных особенностей. Необходимо учитывать также и вертикальные отношения. В этом случае мы наблюдаем обратное – наличие интерперсональной границы в русской коммуникативной культуре и ее слабую выраженность в английской (в отношениях «выше/ниже» интерперсональная граница в русской культуре традиционно незыблема, хотя в последнее время здесь наблюдаются некоторые изменения). Поддерживая утверждение Б. Фрейзера о том, что вежливость – это динамический концепт, меняющийся во временном плане, считаем необходимым добавить, что это также и варьирующий концепт, меняющийся в зависимости от территориально-культурной принадлежности. Помимо временного вектора, на содержание вежливости влияет также пространственный вектор. Вежливость следует рассматривать как коммуникативную категорию. Под коммуникативными категориями понимаются самые общие коммуникативные понятия, упорядочивающие знания человека об общении и нормах его осуществления [Стернин 2002: 5]. Коммуникативные категории отражают коммуникативное сознание человека, они содержат определенные концептуальные знания о коммуникации, а также нормы и правила общения. Среди коммуникативных категорий, регулирующих коммуникативную деятельность, исследователи выделяют общение, толерантно сть, коммуникативную неприкосновенность, коммуникативную оценочность, коммуникативное давление и др. На наш взгляд, вежливость является центральной коммуникативной категорией, поскольку она носит сквозной характер и интегрирует целый ряд более частных категорий. Именно она является р е г ул я то р ом
коммуникативного поведения, ей принадлежит важнейшая роль по обеспечению и организации гармоничного общения. Как и коммуникативное сознание в целом, категория вежливости, являясь универсальной, имеет национально-культурную специфику и рассматривать ее можно только путем комплексного подхода к данной проблеме: через тип культуры и структуру социальных отношений – к основным культурным ценностям и принятым нормам, правилам коммуникации. Такой подход обладает большими объяснительными возможностями и позволяет понять причину различий в коммуникативном поведении, увидеть, проследить определенную логику в действиях представителей другой культуры. Тип культуры определяет структуру социальных отношений, наиболее приемлемых для определенного сообщества, жизненные ценности, диктующие нормы и правила межличностного коммуникативного поведения. Нормы формируют определенную систему взаимоотношений, основанных на правах и обязанностях, систему социального взаимодействия, которая включает мотивы, цели, направленность субъектов действия, само действие, ожидания, оценку и средства [Кравченко 2001: 91]. При этом норма – это не обязательно закон, подлежащий исполнению. В зависимости от строгости соблюдения выделяются привычки, обычаи, традиции, нравы, законы, табу (перечислены по нарастающей). В коммуникации принцип правильности не должен противоречить другому важнейшему лингво- коммуникативному принципу – принципу уместности. Для соблюдения норм в речевом общении существуют определенные стратегии, зафиксированные в сознании представителей конкретной лингво- культуры, которые регулируют их вербальное поведение в соответствии с коммуникативным контекстом и ожиданиями партнера. Вежливость, на наш взгляд, это, прежде всего, соблюдение норм общения путем использования коммуникативных стратегий, которые отражают социально-культурные ценности и соответствуют коммуникативным ожиданиям партнера.

2.

Коммуникативные импликатуры П.Грайса
Взгляд на вежливость как речевые максимы, правила связан прежде всего с именами П. Грайса, Р. Лакофф, Дж. Лича. В своей работе Logic and Conversation, написанной в 1967 году и изданной в 1975, П. Грайс впервые попытался сформулировать правила, которым следуют собеседники в процессе общения. Он исходил из того, что собеседники заинтересованы в эффективности передачи информации, и выдвинул идею о том, что коммуниканты в процессе обмена информацией сотрудничают друг с другом, внося свой вклад в построение и протекание дискурса. Этот широко известный принцип кооперации, сотрудничества включает 4 постулата: 1. Количества. «Твое высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется (для выполнения текущих целей диалога)». «Твое высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется». 2. Качества. «Старайся, чтобы твое высказывание было истинным». «Не говори того, что ты считаешь ложным». «Не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований». 3. Отношения. «Не отклоняйся от темы». 4. Манеры речи. «Выражайся ясно». «Избегай непонятных выражений». «Избегай неоднозначности». «Будь краток (избегай ненужного многословия)». «Будь организован». Эти максимы речевого общения являются руководством к рациональному использованию языка и качественно отличаются от правил грамматики. Если нарушение правил грамматики свидетельствует о незнании языка, нарушение речевых максим может быть воспринято как сигнал об определенных намерениях говорящего. В одной ситуации возможно использование нескольких максим.
П. Грайс не претендовал на то, что предложенный им свод правил речевого общения является полным. Он допускал, что помимо перечисленных, возможны и другие максимы этического, морального, социального характера, такие, как «будь вежлив». Он также признавал, что выделенные им правила нацелены на эффективность и информативность и не принимают во внимание экспрессивный аспект речи. Они, скорее, подходят для делового, а не повседневного общения. Однако, как отмечалось, целью повседневного общения является не только эффективная передача информации, т. е трансакциональное общение, но и интеракциональное общение, нацеленное на установление межличностного контакта. Говоря об универсальности выделенных максим, П. Грайс подчеркивал, что они составляют «разумное», «рациональное» поведение. В теории Г. П. Грайса конвенциональные импликатуры (conventional implicatures) определяются значением использованных слов, а коммуникативные импликатуры (conversational implicatures) - коммуникативно значимыми отклонениями от предполагаемого и подразумеваемого соблюдения ряда основных принципов общения. Представляется важной следующая мысль Г. П. Грайса: «Твой коммуникативный вклад на данном шаге диалога должен быть таким, какого требуют совместно принятая цель или направление обмена» (Грайс 1985: 222). Интерсубъективность на уровне «совместно принятой цели и направления» взаимодействия соответствует понятию коллективной интенциональности Дж. Серля (Searle 1992: 21). Считается, что коммуникативные импликатуры характеризуются рядом признаков, отличающих их от других видов имплицитной информации в дискурсе (их можно «просчитать», т.е. их количество выводится из значения высказывания; они неотделимы от смысла высказывания, в отличие от пресуппозиции; они неконвенциональны, т.е. не является частью конвенциональных значений языковых форм).
Следует учитывать, что импликатуры развернутых высказываний не обладают свойствами аддитивности (не сводятся к сумме импликатур их частей). Более того, любая исследуемая импликатура не представлена в конкретной форме, она основана на предполагаемой интенции говорящего передать какой-то (небуквальный) смысл, соблюдая (в идеале) постулаты принципа Коооперации Г. П. Грайса. При этом, как отмечает М. Л. Макаров, «даже метафорически говорить об исчислении импликатур по меньшей мере некорректно. В отличие от грамматиста, оперирующего четко заданными в координатах бинарной логики правилами, аналитик дискурса оказывается сродни слушающему, чьи интерпретации чужих реплик могут быть, а могут и не быть адекватными» (Макаров 2003: 131).
3.

Принцип вежливости в концепции Дж. Лича
Дальнейшее развитие максимы речевого общения применительно к вежливости нашли в известной книге Дж. Лича Principles of Pragmatics, где он развивает идеи, изложенные в его предыдущей работе Language and Tact. Вслед за П. Грайсом и Р. Лакофф он исходит из того, что существует набор правил, субправил, которыми руководствуются люди в процессе общения. Дж. Лич также не дает четкого определения вежливости, но отмечает, что вежливость – важный прагматический фактор, регулирующий общение. В рамках прагматики Дж. Лич выделяет текстуальную риторику и межличностную риторику, для каждой из которых характерны определенные принципы. Принцип вежливости рассматривается им в рамках межличностной риторики наряду с принципом кооперации П. Грайса и принципом иронии. Дж. Лич рассматривает вежливость как область риторической прагматики. Он отмечает, что принцип вежливости в большей степени регулирует общение, чем принцип кооперации: он поддерживает социальное равновесие и дружеские отношения между собеседниками и дает понять, что
прежде всего они заинтересованы в сотрудничестве друг с другом. Так же, как и П. Грайс, Дж. Лич уточняет свои принципы и выделяет 6 максим: 1. Максима такта: Уменьшайте затраты слушающего, увеличивайте выгоду слушающего. (Метамаксима: Не ставьте других в ситуацию, когда они вынуждены нарушить максиму такта). 2. Максима великодушия: Уменьшайте собственную выгоду, увеличивайте выгоду слушающего. 3. Максима одобрения: Уменьшайте осуждение (порицание) слушающего, больше хвалите. 4. Максима скромности: Меньше хвалите себя, больше порицайте себя. 5. Максима согласия: Уменьшайте разногласия между вами и собеседниками, увеличивайте согласие. 6. Максима симпатии: Уменьшайте антипатию между вами и собеседниками, увеличивайте симпатию. Максима такта рекомендует говорящему соблюдать осторожность в отношении речевой стратегии и области частных интересов. Это максима границ личной сферы. Известно, что любой речевой акт предусматривает определенную дистанцию между собеседниками. Не рекомендуется затрагивать потенциально опасные темы (религия, частная жизнь, политика, личные вкусы). Быть тактичным означает вести себя прилично, в соответствии с правилами, принятыми в обществе, соблюдать интересы других людей. Максима великодушия есть максима необременения собеседника. Это та максима, которая предохраняет его от доминирования в процессе общения. Не рекомендуется связывать партнера обещаниями, клятвами. Также необходимо быть всегда уверенным в том, что собеседник в любой момент сможет отвергнуть предложение. Максима одобрения - это максима позитивности в оценке других. Несовпадения с собеседником в направлении оценки мира очень сильно влияют на возможность реализации собственной коммуникативной стратегии. В случае благодарности мы видим максимизацию похвалы в адрес собеседника
Максима скромности есть максима неприятия похвал в собственный адрес. Реалистическая и объективная самооценка - одно из условий успешности развёртывания речевого акта. Максима согласия - это максима неоппозиционности. Вместо углубления противоречия, возникшего в ходе общения, эта максима рекомендует поиск согласия, для того чтобы акт общения получил продуктивное завершение. То есть необходимо избегать несогласия с другими, необходимо стремиться к согласию. Максима симпатии рекомендует благожелательность, является условием действия других максим, она также предохраняет речевые акты от конфликта. Необходимо избегать антипатии между собой и другими, стремиться к взаимной симпатии между собой и другими. Все максимы Дж. Лича приводятся в понятиях этических норм поведения, а следовательно, и речевого поведения, однако их влияние на речепорождение и речевосприятие велико. Указанный принцип является необходимым для конституирования диалогического дискурса, он обусловливает коммуникативное поведение собеседников, но не определяет основного содержания диалога. Дж. Лич определяет вежливость как форму поведения, которая способствует соблюдению учтивости, как умение участников коммуникации вести диалог в атмосфере относительной гармонии. По его мнению, не все максимы одинаково важны. Например, максима такта больше влияет на то, что мы говорим, чем максима великодушия, в то время как максима одобрения важнее, чем максима скромности. Более того, коммуниканты могут одновременно использовать несколько максим, иногда имплицитно. Дж. Лич различает также абсолютную (Absolute politeness) и относительную (Relative Politeness) вежливость. Он считает, что существуют речевые акты, которые априори считаются вежливыми (приветствия, комплименты, поздравления, благодарность), и речевые акты, которые невежливы по своей сути (приказы, критика, обвинения). Данный подход вызывает ряд вопросов на том основании, что Дж. Лич соотносит лингвистическую вежливость с типом речевого акта и не дает
пояснений, каким образом говорящий может определить степень вежливости, необходимую в интеракции для предъявления того или иного речевого акта. Не совсем понятно, как трактовать при этом приказы в военном или педагогическом дискурсах или, например, приказ срочно покинуть помещение в чрезвычайной ситуации. Аналогичным образом приветствие или комплимент незнакомой женщине в арабском мире может расцениваться как грубое нарушение этикетных норм. Данные разногласия позволяют нам прийти к выводу, что невозможно классифицировать речевые акты как вежливые и невежливые вне социального и культурного контекста. Игнорирование данного факта может привести к стереотипным суждениям о существовании вежливых и невежливых народов. Центральное место в функционировании принципа вежливости занимают статусноролевые отношения. Хотя коммуниканты любого статуса стремятся к соблюдению принципа вежливости, тем не менее, лицо, обладающее более высоким статусом, имеет больше возможностей безнаказанно эти правила нарушать. Максимы такта, великодушия, одобрения, в меньшей степени максима согласия достаточно часто нарушаются коммуникантами с более высоким статусом, в то время как коммуниканты с низким статусом практически не позволяют себе подобные нарушения. Дж. Лич также отмечает, что в процессе общения принцип кооперации П. Грайса взаимодействует с его принципом вежливости и является его дополнением. Он допускает возможность кросскультурной вариативности, делая предположение о том, что в разных культурах предпочтение может отдаваться разным максимам.
4. Понятие вежливости в концепции П. Брауна и С. Левинсона.

Понятие лица в концепции Э. Гофмана
П. Браун и С. Левинсон рассматривают вежливость как сохранение лица в своей работе «Вежливость: некоторые универсалии в употреблении
языка». Несмотря на критику данной работы, она была и остается теоретической основой для многих кросс-культурных исследований. Основным понятием этой теории является понятие «лицо» (face), под которым подразумевается позитивная социальная ценность, принадлежащая каждому члену общества. Само понятие «лицо» П. Браун и С. Левинсон заимствовали у американского социолога Эрвинга Гоффмана. В своей теории Э. Гоффман развивает идеи классиков социологии и применяет их к той области социальной жизни, структурные сложности которой долгое время до него оставались незамеченными. Это область непосредственной (face-to-face) социальной интеракции. Строя свою концепцию на результатах исследований Э. Дюркгейма, посвященных социальным фактам и примитивной религии, а также на работе социального психолога Дж. Г. Мида, показывающей формирование личности, Э. Гоффман утверждает, что личность является социальным, точнее интерактивным явлением. Один из способов такой трактовки личности заключается в использовании понятия «лицо». По определению Э. Гоффмана, «лицо - это позитивный общественный облик, которым стремится обладать каждая личность». Э. Гоффман трактует лицо как нечто, присутствующее в потоке речевого взаимодействия и проявляющееся только тогда, когда фрагменты речевого взаимодействия прочитываются и интерпретируются для установления ценностей, содержащихся в них. В понятии «лицо» П. Браун и С. Левинсон выделяют две основные части: «позитивное» лицо и «негативное» лицо. Позитивное лицо - достойный, положительный образ, на который претендуют коммуниканты в ходе речевого взаимодействия, дословно «желание быть желанным другими». Негативное лицо - желание каждого взрослого человека иметь свободу действий, недопустимость вмешательства со стороны других. В трактовке Э. Гоффмана, негативное лицо - это не что иное, как «территория». Термин первоначально использовался в этологии, где территория означает место, которое животное выбирает для себя и не
допускает к нему своих собратьев. Как социолингвистический термин «территория» обозначает личное пространство говорящего, его время, «оболочку» (тело и одежду), имущество, а также информационное (или, точнее, когнитивное) пространство, т. е. совокупность мыслей, чувств, информации, которой обладает индивид. В процессе общения коммуниканты должны быть заинтересованы в сохранении как своего лица, так и лица партнера. Без выполнения этого условия невозможно нормальное общение. Согласно Э. Гоффману, научиться сохранять лицо - это все равно что выучить правила дорожного движения в сфере социального взаимодействия. Согласно П. Браун и С. Левинсону, в идеальной коммуникации эти два «лица» находятся в равновесии. В реальной коммуникации существует множество речевых актов, которые «угрожают лицу», ликоугрожающие акты. Они делятся на четыре типа, в зависимости от того, какому «лицу» они угрожают: -  позитивному лицу говорящего (извинение, принятие комплимента, признание, неконтролируемость действий и др.) -    негативному лицу говорящего (выражение благодарности, оправдание, принятие предложения и др.) -    позитивному лицу слушающего (выражение неодобрения, противоречие или несогласие, непочтительность, упоминание о табуированных темах и др.)   - негативному лицу слушающего (приказы и просьбы, предложения и советы, угрозы, предупреждения, вызовы, комплименты и др.) «Ликоугрожающие акты» не представляют собой какого-либо отклонения от правил коммуникации, они являются естественной и важной частью разговорного диалога: люди часто не соглашаются с чужим мнением, просят прощения, дают советы и т.д. Поскольку «ликоугрожающие акты» очень распространены, по мнению П. Браун и С. Левинсона, необходимо
использовать разнообразные стратегии по минимизации «коммуникативного вреда» собеседнику. Обычно различают позитивную и негативную формы вежливости. Первая основана на сближении, вторая - на дистанцировании. Позитивная вежливость связана с языковым выражением солидарности, включением собеседника и других лиц в одну группу с говорящим, тогда как отрицательная - с самоограничениями говорящих, стремлением избежать конфликтов. Каждый из этих типов вежливости представляет собой систему коммуникативных стратегий, при помощи которых достигаются цели вежливого общения. Демонстрация солидарности и сохранение дистанции, по утверждению авторов, составляют суть вежливого поведения, то есть быть вежливым можно в том случае, если ты демонстрируешь собеседнику свою солидарность и в то же время сохраняешь определенную дистанцию. Вступая в диалог необходимо приблизить собеседника, используя стратегии позитивной вежливости. При этом нельзя приближаться слишком близко. Для демонстрации взаимного почтения и независимости применяются стратегии негативной вежливости. Сближение и дистанцирование можно назвать гиперстратегиями вежливости, используемыми для достижения наиболее общих коммуникативных целей. Каждая из них, в свою очередь, достигается при помощи набора речевых тактик (в терминологии П. Браун и С. Левинсона - стратегий), которые имеют этнокультурные особенности и зависят от типа культуры и прагматических конвенций общения, принятых в том или ином обществе: если в общении ценится солидарность, говорящий выбирает тактики позитивной вежливости, если подчеркивается уважение независимости собеседника - тактики негативной вежливости. Разные типы стратегий связаны с разными речевыми актами. Так, стратегии позитивной вежливости, которые направлены на сближение собеседников, связаны, прежде всего, с экспрессивами, основная функция
которых состоит в выражении отношения говорящего к происходящему (приветствие, благодарность, оценка, комплимент и др.). Стратегии негативной вежливости, главная цель которых - демонстрация уважения личной автономии адресата, связаны прежде всего с побудительными речевыми актами, в которых говорящий оказывает коммуникативное давление на собеседника. Негативная вежливость включает в себя такие стратегии, которые показывают, что будет сохранена неограниченная свобода действий собеседника и что говорящий не против этого. В качестве средств негативной вежливости П. Браун и С. Левинсон выделяют извинения, языковую и неязыковую почтительность, смягчение тона, механизмы деперсонификации (говорящий и слушающий дистанцируются от речевого акта), другие смягчающие механизмы. Позитивная вежливость охватывает такие стратегии, которые указывают на то, что желания говорящего, по крайней мере, частично совпадают с желаниями слушающего. Основным средством реализации позитивной вежливости служит подчеркивание факта вхождения говорящего и слушающего в одну группу, что может проявляться в «ты»-общении, если в языке есть оппозиция «ты»/«вы»-общения, в неофициальных обращениях, использовании жаргона или сленга, кодовых переключений, эллипсиса. Хотя, как и Дж. Лич, П. Браун и С. Левинсон признают, что вежливость может иметь культурные различия, они в большей степени делают акцент на универсальную сторону данного явления, что проявляется в самом названии их труда – «Вежливость: некоторые универсалии в употреблении языка». Утверждение универсальности вежливости и универсальности такого понятия, как «лицо», в действительности отразивших западную, «евроцентричную» модель, послужило основным поводом для критики данного подхода, которой он подвергается со стороны исследователей,
изучающих вежливость в меж/кросскультурном аспекте, уже на протяжении более двух десятилетий. Как понятие вежливость, так и понятие лицо (подобно другим концептуальным понятиям – власть, выгода, импозиция и др.) имеют разное содержание в разных культурах. Так, английское коммуникативное поведение отличается более ярко выраженной ориентацией на сохранение лица, чем русское. Во многих культурах, в частности китайской, японской, нормы поведения ориентированы не на сохранение лица индивида, а на сохранение лица группы.
5.

Теория релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсона
Главным понятием теории релевантности является когнитивный контекст коммуникативной ситуации, который понимают как совокупность предположений, пропозициональных по форме, которые репрезентируют информации, полученные из четырех источников: 1. Физическое окружение, т.е то, что непосредственно ощущаемо; 2. Среднесрочная память, т.е. информация, полученная при интерпретации высказываний или недавних ощущений; 3. Долгосрочная память, т.е. информация, доступная под индексом концептов, которые составляют логическую форму высказывания; 4. Собственно инференционный механизм д е д у к т и в н о й интерпретации с той информацией, которая в данный момент обрабатывается. Инференционным механизмом интерпретации высказывания является дедукция, основанием для которой служат вероятностные по природе суждения (прагматические пресуппозиции), составляющие разные типы когнитивного фонда человека, либо хранящиеся в памяти, либо воспринимаемые непосредственно в процессе общения. С одной стороны, все эти ментальные процессы по обработке информации человеком требуют от него определенного ментального усилия (внимания, запоминания, рассуждения и т.д., что и составляет интерпретацию высказывания) и производят определенный когнитивный эффект.
С другой стороны, адекватная интерпретация высказывания не сводима лишь к распознаванию эксплицитной информации, она вовлекает в анализ выводы, получаемые в акте взаимодействия нового знания с уже имеющимся, то есть контекстуализируется. Выделение указанных источников для образования контекста предполагает, что на основе некоего первоначального контекста возможно его расширение за счет привлечения информации из двух типов памяти или их окружающего физического мира и обработки информации дедуктивным механизмом. Однако описанные факторы предопределяют не единственно возможный контекст, а скорее серию возможных контекстов, поскольку в ходе речевой коммуникации участники общения извлекают из памяти, конструируют и обрабатывают изменяющееся множество пропозиций, формирующее основу для интерпретации вновь поступающей информации. Перед слушающим встает проблема выбора из множества возможных контекстов одного единственного, релевантного для д а н н о й коммуникативной ситуации, контекста. Согласно теории релевантности Д. Шпербера и Д. Уилсон процедура определения такого контекста осуществляется исходя из принципа релевантности – основного принципа данной теории. Его можно сформулировать следующим образом: Чем больше какое-либо высказывание производит эффектов в контексте, в котором оно интерпретируется, тем более оно релевантно, при всех прочих равных условиях. Чем меньше когнитивных усилий по своей обработке требует какое- либо высказывание, тем более оно релевантно, при всех прочих условиях. Как видим, релевантность высказывания - это интерпретативная (относительная) величина, она обладает особым когнитивным статусом, сформулированным в виде принципа релевантности. Более того, любой коммуникативный акт обязательно требует определенного когнитивного усилия для своего интерпретирования, а это когнитивное усилие может быть объяснено только в том случае, если постулировать его обработке гарантию релевантности, а точнее - гарантию оптимальной релевантности. Эта
презумпция оптимальной релевантности позволяет уточнить формулировку принципа релевантности следующим образом: произнесенное высказывание достаточно релевантно для того, чтобы быть (про)интерпретированным. Из этого следует, что, во-первых, всякое высказывание самим фактом своего произнесения, обладает гарантией оптимальной релевантности; и во-вторых, говорящий произносит (всегда) самое релевантное в данных обстоятельствах высказывание. Оптимальная релевантность достигается тогда, когда цена обработки информации, т.е. необходимое когнитивное усилие, не превышает полученных контекстуальных эффектов. При этом вполне допустимо, что в реальном речевом общении принцип оптимальной релевантности может не соблюдаться: зачастую многие вербальные коммуникативные акты мало или плохо понимаются, и поэтому мало или вовсе нерелевантны для интерпретирующего. Тем не менее это наблюдение не может поставить под сомнение сам принцип релевантности, который является не эмпирическим обощением, а коммуникативно ориентируемым когнитивным принципом. Широкий потенциал объяснительных возможностей теории релевантности уже позволил успешно описать значительное число лингвистических объектов таких как речевые акты, иронические и метафорические высказывания, прагматические коннекторы и др. Все это позволяет считать, что теория релевантности может давать интересные описательные и объяснительные решения для анализа лингвистических единиц с прагматическим статусом. В ряде исследований было доказано, что с точки зрения теории релевантности основная функция дискурсивных (в ч а с т но с т и аргументативных) частиц заключается в том, что они облегчают процесс интерпретации высказывания, так как они снижают цену когнитивного усилия, необходимого для этого ментального процесса. Связано это с тем, что дискурсивные частицы накладывают определенные семантические ограничения на инференцию, то есть заставляют собеседника устанавливать те, а не иные связи между высказываниями, с одной стороны, и
контекстуальными предположениями с другой стороны. При этом инструкции, связанные с частицами, не касаются непосредственно связей между высказываниями или частями высказываний, а в первую очередь предопределяют способ создания интерпретационного контекста. Появление частицы в высказывании помогает говорящему уточнить дискурсивный статус этой части высказывания и управлять собеседником в (его) конструировании контекста интерпретации. Следовательно, дискурсивные частицы служат инструкциями к интерпретациям природы контекста, что предопределяет релевантность высказывания. Таким образом, изучив коммуникативно-прагматические элементы дискурса, в частности дискурсивные слова, приходим к выводу, что они, управляя интерпретацией высказывания, облегчают его понимание, и следовательно могут быть описаны как средства обеспечения оптимальной речевой интерактивной коммуникации, поскольку их роль заключается в ориентировании собеседника в понимании высказывания другим собеседником.
Заключение
Настоящая работа представляет собой сопоставление стратегий реализации принципа вежливости в различных языках. Несмотря на то, что проблеме вежливости посвящено значительное число исследований, среди лингвистов нет единого мнения о самом понятии «вежливость». Ее определяют как «уме стно сть поведения» (Мейер), д е й с т в и я , соответствующие условиям и требованиям текущего коммуникативного контракта (Фрейзер), «стремление к созданию комфортных условий для собеседника» (Р. Лакофф, Дж. Лич) или «исключение дискомфорта» (Браун и Левинсон). Довольно точно определение вежливости как типа социального взаимодействия, в основе которого лежит уважение к личности собеседника, к его мнениям, интересам и желаниям, и которое направлено на
предотвращение возможных конфликтных ситуаций. Поскольку понятие вежливости близко к понятию речевого этикета, а точнее включает его в себя, то, основываясь на определении речевого этикета, сформулированном Н. И. Формановской, мы даем следующее рабочее определение: вежливость - это специфическое речевое и неречевое поведение, принятое в обществе для поддержания контакта с собеседником в избранной социально одобряемой тональности. Существует мнение, что Принцип вежливости, сформулированный Личем, функционирует лишь в пределах англо-американской речевой среды и не может претендовать на роль универсалии. В связи с этим особенно актуально сопоставление функционирования вежливости в английском и русском диалогах как отражении национальных культур. Английский язык - представитель и носитель культуры Запада, традиционно противопоставляемой культуре Востока. Россия же всегда находилась между Востоком и Западом. Ее считают, с одной стороны, буфером, смягчающим столкновение двух культур, с другой стороны, мостом от Запада к Востоку. Находясь под влиянием этих двух мировых культур, Россия, однако, не сочетает в себе механически их особенности. Для Востока характерно тяготение к стабильности, уважение традиций, почитание предков. Основная форма жизни - община, что создает особое мировоззрение, идею равенства членов общины. На Востоке коллектив всегда преобладает над человеком, индивидуальные интересы подчиняются общинным. Запад живет идеей индивидуализма. Индивидуализм - признание личного приоритета перед государством, личной ответственности за свою судьбу, права на самобытность развития, на утверждение внутренней свободы. В русской философии всегда стоял вопрос отнесения России к какому- либо определенному типу культуры (Чаадаев, Данилевский, Леонтьев и др.). В то же время русский народ никогда не был чисто европейским или
азиатским. Н. Трубецкой считал, что Россия - это замкнутое, уравновешенное и самодостаточное культурное пространство с новым типом личности -евразийским. Проведение сравнительно-сопоставительного исследования языковых явлений, имеющих культурологическую подоплеку, помогает определить степень близости двух культур. В работе за основу приняты теория вежливости Дж. Лича, П. Грайса и теория «сохранения лица» Браун и Левинсона на основе концепции Э. Гофмана. В связи с этим можно сделать следующие выводы: 1. Речевое поведение коммуникантов в речевой среде определяется набором максим, предлагаемых Дж. Личем. Однако, данную систему максим вежливости необходимо модифицировать следующим образом: - отказаться от обязательного деления каждой максимы на позитивную и негативную субмаксимы, так как максимы Такта и Благородства не имеют выхода в сферу позитивной вежливости; - реструктурировать состав субмаксим: позитивную субмаксиму максимы Благородства исключить как не соответствующую Принципу Вежливости; негативную субмаксиму максимы Благородства считать одной из стратегий реализации максимы Такта; позитивную субмаксиму максимы Такта считать максимой Благородства; - разграничить сферы функционирования максим, закрепив за максимой Такта только импозитивы, за максимой Благородства - комиссивы, за максимами Одобрения и Симпатии - экспрессивы и за максимами согласия и скромности - ассертивы; 2. В наборе речевых стратегий реализации принципа вежливости, предлагаемом в теории Браун - Левинсона можно выделить два базовых типа - пропозиционные и модусные стратегии. Пропозиционные стратегии предписывают выражение некоего содержания (пропозиции), например, внимание к интересам адресата, указание на чрезвычайные обстоятельства и т.д., что может быть сделано как с помощью формул речевого этикета, так и в
произвольной форме. Модусные стратегии определяют способ передачи произвольного содержания, соотносимого с требованиями вежливости. Пропозиционные и модусные стратегии выделяются в стратегиях и позитивной вежливости и негативной. 3. Все пространство вежливого общения делится на две сферы: установления и поддержания дружественных отношений, с одной стороны, и смягчения ущерба, наносимого различными речевыми актами «лицу» адресата, - с другой. Применение различных смягчающих стратегий требуется только во втором случае. Установление дружественных отношений достигается за счет действия позитивных субмаксим, которые обладают меньшим весом по сравнению с негативными субмаксимами. Поле негативной вежливости, напротив, жестко регулируется всеми максимами. Можно заключить, что Принцип Вежливости в большей мере функционирует именно в поле негативной вежливости, где требуется смягчение и компенсация ущерба от различных речевых актов. 4. Анализ языкового материала, отобранного путем выборки из художественных произведений современных писателей, показал, что все рассмотренные максимы, определяющие вежливое речевое поведение англоговорящих коммуникантов, применимы и для описания речевого поведения русских коммуникантов. 5. Стратегии негативной вежливости, выделенные Браун и Левинсоном, удовлетворяющие стремление личности к индивидуальной свободе и самоопределению, широко и практически в равном объеме представлены в обоих сопоставляемых языках. Позитивные стратегии, подчеркивающие принадлежность индивида к коллективу, в количественном и качественном отношении больше представлены в русском языке, что, вероятно, отражает влияние традиций общинной жизни. 6. Наиболее разнообразно представлены различные стратегии при соблюдении Максимы Такта, что связано, по всей видимости, с большой степенью импозиции речевых актов, попадающих в сферу ее действия.
Преобладающими негативными модусными стратегиями можно считать косвенный характер речевого акта, вежливый пессимизм и семантическую минимизацию импозиции. Для русского языка также характерно широкое применение прямой стратегии с актуализаторами вежливости. 7. Максима Благородства определяет поведение кооммуникантов в связи с комиссивами, несущими меньшую долю импозиции. Поэтому здесь большое место отводится прямым стратегиям как в английском, так и в русском диалоге. В диалогах на обоих языках широко представлены также негативные модусные стратегии: косвенного выражения речевых актов, вежливого пессимизма, семантической минимизации. Надо отметить, что косвенный речевой акт предложения (offer) в виде утверждения характерен для русского языка и практически не представлен в английском. Большую роль здесь играют пропозиционные стратегии - отрицание долга адресата (негативная стратегия), приведение рациональных доводов (позитивная стратегия). Из позитивных модусных стратегий следует отметить широкое употребление стратегии объединения говорящего и адресата в единый дейктический центр высказывания («Let's», «давай»). 8. Согласно требованиям Максимы Одобрения для смягчения критики используются модусные стратегии преуменьшения (understatement), имперсонализации, использования модификаторов оценочной модальности, снижения категоричности, а также пропозиционная стратегия указания на субъективность мнения. Искреннее одобрение, напротив, высказывается прямо или даже с преувеличением. Эти стратегии представлены в диалогах на обоих сопоставляемых языках. 9. Максима Скромности предписывает занижать похвалу в собственный адрес. Для этого используются стратегии преуменьшения количества признака при его истинности (модусная стратегия), ограничение сферы действия комплимента, его отклонение (пропозиционные стратегии).
В случае благодарности - отрицание долга собеседника (пропозиционная стратегия). Применение этих стратегий практически одинаково и в русском, и в английском диалогах. 10. Согласно Максиме Согласия искреннее согласие высказывается прямо, с распространением и преувеличением, а также путем повтора инициирующей реплики. Это характерно как для англоговорящих, так и для русскоговорящих коммуникантов. Основные модусные стратегии смягчения несогласия - использование модификаторов модальности, псевдосогласие (приращение смысла), отрицание одного компонента инициирующей реплики или замена его на противоположный по смыслу, имперсонализация отказа; пропозиционные стратегии - выражение сожаления по поводу отказа, указание на субъективность мнения. 11. Соблюдение максимы Симпатии в большой степени связано с речевым этикетом, что подтверждается и стереотипностью выражения таких речевых актов, как извинение, благодарность, поздравление, соболезнование и др. Каждый из этих экспрессивов обладает своим набором препозиционных и модусных стратегий, которые имеют определенные отличия в сопоставляемых языках. 12. Максима Согласия, проявляющаяся в репликах адресата, может вступать в противоречие с остальными максимами. В восприятии русскоговорящих коммуникантов Максима Согласия обладает меньшим весом, чем максима Одобрения и Скромности. Англоговорящие коммуниканты ставят Максиму Согласия выше Максимы Скромности, но ниже Максимы Одобрения.
Список литературы

1. Brown P., Levinson S. Universals in language usage: Politeness phenomena / P. Brown, S. Levinson // Questions and politeness. Strategies in social interaction. – Cambridge: Cambridge University Press, 1978. 2. Grice P. Logic and Conversation / P. Grice // Syntax and Semantics. Vol. 3. Speech Acts. Ed. by Peter Cole and Jerry L. Morgan. – New York: Academic Press, 1975. 3. Leech G. Principles of Pragmatics / G. Leech. – London: Longman, 1983. 4. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения // Новое в зарубежной лингвистике. № 16, 1985. 5. Карасик В.И. Признак этикета в значении слова // Филологические науки, № 1, 1991. 6. Формановская Н.И. О функциях речевого этикета и его единиц // Русский язык за рубежом, 1979, № 3. - С. 72-74 7. Fraser, Nolen 1981 Fraser, Bruce and Nolen, William The association of deference with linguistic form. // International Journal of the Sociology and Language, 1981, Vol. 27. 8. Дюркгейм, Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М. : Канон, 1995. 9. Мид, Дж. Г. Избранное: сб. переводов. М.:РАН ИНИОН, 2009. 10. Ничипорович Е.А. Константы культуры в повседневном интернациональном общении // Межкультурная коммуникация и перевод: Мат-лы межвуз. конф. М.: МОСУ, 2002. С.101-104 11. Стернин И. А. О понятии коммуникативного поведения 1989, С. 279- 282. 12. Кравченко А. В. Когнитивная лингвистика и новая эпистемология 2001, С. 1-13. 13. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. - М.: Гносиз, 2003. - 280 c.