От «сказки о Снегурочке» к «мифу о Яриле».

Среди обширного оперного наследия Римского – Корсакова выделяется

цикл из четырех мифологических опер – это «Майская ночь», «Снегурочка»,

«Млада» и «Ночь перед Рождеством». Эта группа опер, с точки зрения Л.А.

Серебряковой

«полностью

воссоздаёт

весь

годовой

цикл

солярных

празднеств» [цит. по 10;181]. Каждая часть цикла посвящена определенному

поворотному моменту движения солнца: «Снегурочка» - приходу весны,

празднику, связанному с днем весеннего равноденствия, «Майская ночь» -

Троице с ее обрядом «зеленые святки», «Млада» с показом праздника Ивана

Купалы, – летнему солнцестоянию и повороту лета на зиму, «Ночь перед

Рождеством» – зимнему солнцестоянию и повороту зимы на лето.

Этот цикл создавался планомерно и постепенно. В списке пятнадцати

оперных сочинений композитора он вошел в первую пятерку, объединив со

второй по пятую оперы.

Семнадцать лет, с 1878 года, года создания

«Майской ночи» до 1895 – создания «Ночи перед Рождеством», занимала

творческий ум композитора мировоззренческая и мифологическая идея,

воплощенная в этом цикле. В письме к А.К. Глазунову композитор

разъясняет свой замысел относительно последней оперы: «Овсень и Коляда

суть одни из солнечных богов, подобно Яриле и Купале… . Оба они

возвещают поворот солнца на лето… после зимнего солнцеповорота,

подобно тому как Купало и Ярило справляются вскоре после летнего,

означая разгар лета» [цит. по 5; 88 ]. При использовании в гоголевском

сюжете мифологических поверий, Римский – Корсаков подчеркивал «для

меня и для желающих вникнуть и понять меня эта связь была ясна» [13;195].

Увлечение поэзией солнечного культа, заключающееся в поклонении

Яриле – Солнцу проявляется в тяготении к древнерусскому обычаю и

языческому пантеизму.

Древнерусские языческие обряды нашли свое

прямое отражение в операх. Встреча масленицы с обязательным атрибутом

сжигания чучела развернуто представлена в опере «Снегурочка». Асафьев

так определяет основные вехи замысла: «За весной должно прийти лето, за

цветением - зрелость. Земля и люди ждут солнца. Все должно отцвести, и

появятся плоды. Таков закон жизни, такова смена, чреда жизненного

развития. И так должно быть» [2;170.]. В статье 1916 года Асафьев пишет:

«в «Снегурочке» миросозерцание - цельное, ясное, светлое. Человек еще не

противопоставляет себя природе. В весенней сказке веления живой природы

освящены религией и поэтому зло идет от неповиновения им, а добро от

следования им. Следовательно, язычество живо, и Пан не умер» [2;166].

Именно в «Снегурочке» впервые сложилась у Римского-Корсакова цельная

идейно-философская

концепция.

Она

выражена

в

сопоставлении

и

параллельном развитии двух контрастных образных сфер. Изображение мира

людей и мира природы воплощает идеи высшего порядка. Подчеркивая

сказочно-условный и внеисторический характер царства берендеев, Николай

Андреевич пишет в своем разборе оперы: «Весенняя сказка есть вырванный

эпизод и бытовая картинка из безначальной и бесконечной летописи

Берендеева царства» [14; 395].

Мифологическая, философская символика заключена в характеристике

действующих

лиц.

Самим

композитором

выделяется

стройная

иерархическая система, где все персонажи разделены на 3 группы [12].

1 группа – мифические персонажи –

Дед-Мороз, Весна-Красна, –

представляют собой олицетворение вечных, периодически выступающих сил

природы. К первой группе также относятся Леший и Масленица.

2 группа – полумифические-полуреальные – Девушка - Снегурочка, Лель -

пастух, Царь Берендей.

3 группа – реальные персонажи – жители слободки: Купава, Мизгирь,

Бобыль и Бобылиха.

В данной статье хотелось бы подробнее остановиться на второй группе

действующих лиц. Частица полу- к словам мифический и реальный ярко

характеризует двойственность их натур. Снегурочка, дитя мифических

Мороза и Весны, испытывает вполне реальное человеческое чувство –

любовь. Перед нами образ – символ. Рожденная противоестественным

союзом тепла и холода, она вносит временную дисгармонию в жизнь

берендеев.

С

исчезновением

Снегурочки

восстанавливается

мир

и

естественная гармония в слободке и природе. Таким образом, ее судьба и

гибель подтверждают незыблемость законов бытия.

Больший интерес вызывает дополнение полу- к достаточно реальным

жителям слободки Царю и пастуху. Сложно понять композитора без

осмысления мифологической подоплеки, заложенной самим автором, а также

знания основ древнерусской языческой мифологии.

Символическая

сущность этих героев в их надвременной субстанции. Они предстают

персонажами безначального и бесконечного царства, где Царь – вечно

старый, а пастух-певец вечно юный.

Лель, читаем у Лакшина, – «языческое божество древних славян, сын

богини Лады; по-видимому, род славянского амура или купидона» [7; 486].

Рассматривая скрытую символику образа Леля, в опере можно выделить два

четких плана. С одной стороны, Лель - это певец, охарактеризованный в

опере тремя песнями, или, если рассматривать более глубоко, то Лель – это

певец, олицетворяющий вечное искусство музыки. С другой стороны, автор

литературного

текста

А.

Островский,

скрытую

символическую

характеристику образа Леля вкладывает в речи Деда Мороза: Лель –

«Солнца Любимый сын – пастух». Таким образом, Лель – это сын Ярилы,

излучающий силу солнца.

Не случайно отцовская душа Мороза видит

скрытую угрозу для своей дочери в пастухе. Та же идея раскрывается в

книге «Хождение в невидимый град» Алексея Парина: «Лель – лишь по

должности пастух, на деле же он – языческий бог любви, временно

пребывающий в стране берендеев для утверждения власти верховного бога

Ярилы» [10]. Собирая воедино все вышеизложенные характеристики Леля,

можно сделать вывод, что Лель в видимом, земном плане – это пастух и

певец, а в мифологическом, незримом – это сын Солнца и бог любви.

Другой персонаж, отнесенный Римским – Корсаковым к группе

полумифических – полуреальных, это Царь Берендей. Перед нами идеальный

правитель, являющий собой «олицетворение народной мудрости» [14;94]

наглядно проявленной в его мудром образе правления. С другой стороны,

Берендей - «верховный жрец и священник Бога Солнца, следящий за

выполнением всех обычаев и обрядов» [9;121]. Его старчество дано как

осознание смысла всего совершающегося. Он разъясняет веления Бога –

Ярилы, и на него возложено проведение древнего языческого обряда:

бракосочетания в Ярилину ночь. Осознавая жертвенность Снегурочки в

сцене таяния царь – жрец Берендей спокоен, свершилась воля Ярилы –

Солнца: «Снегурочки печальная кончина и страшная погибель Мизгиря

тревожить нас не могут… Пятнадцать лет на нас сердилось Солнце; теперь с

ее чудесною кончиной вмешательство Мороза прекратилось» [3;410-411]

Следовательно, смерть Снегурочки с точки зрения жреца – не трагедия, а

торжество Бога Ярилы, торжество Бога Солнца и его законов.

Высшее божество, Ярило, незримо царит над всем происходящим, являясь

древнеславянским божеством солнца, весеннего плодородия и любви.

Ярило, также являет выражение творческого начала, вызывающее жизнь в

природе и в людях, и являющееся олицетворением силы художественного

творчества. Царство Берендея в этом ракурсе – воплощение мира искусства

с его призывом к вечному творчеству. В опере божество материализуется в

образе парня - см. ремарку на странице 417 в клавире – «На вершине горы,

на некоторое время (8 тактов) рассеивается туман и показывается Ярило в

виде молодого парня в белой одежде». Таким образом, параллельно основной

идее звучит символическое прославление художественного творчества, что

является заветной темой для Римского-Корсакова. Среди аналогичных

символов можно назвать Царицу – Лебедь из «Сказки о царе Салтане» и

Шемаханскую царицу из «Золотого петушка».

Таким образом, художественное единство «весенней сказки» основано на

поэтическом развитии и драматическом столкновении двух противостоящих

друг другу тематических мотивов: теме холода (Мороза) и теме тепла

( Ярилы). Они заявлены в споре Деда-Мороза и Весны о судьбе их дочери

Снегурочки в самом начале сказки. Все последующие события сказки –

своеобразная

поэтическая

разработка

двух

этих

тем.

Перед

нами

развертывается борьба летних и зимних, теплых и холодных природно-

человеческих

стихий.

Тема

Мороза,

проходя

через

сказку,

как

бы

разрастается, подключая к себе Бобыля и Бобылиху, Мизгиря. Так, Мороз,

Мизгирь и Бобыли, несут в мир те стихии природного и душевного холода,

которые навлекают на себя гнев всесильного Солнца. Ярилиной теме –

отвечают Весна, царь Берендей, Купава, Лель. Между этими двумя стихиями

- стихиями тепла и холода – колеблется душа Снегурочки.

Драматургическое развитие конфликта сказки можно обозначить как

процесс постепенного природно-человеческого потепления, завершающийся

торжеством солнечного света и явлением персонифицированного бога этого

света – Ярилы. Этому торжеству способствуют Весна, царь Берендей, пастух

Лель и жертвенно – самоотверженная Снегурочка, изгоняющая своей

гибелью природный и душевный холод из царства Берендеев.

Так, за

внешней простотой сказки скрыта глубокая идея, прославляющая, с одной

стороны, незыблемость законов мироздания, с другой - силу и красоту

художественного творчества.

Использованная литература.

1. Асафьев «Снегурочка» - весенняя сказка» // «Об опере» Избранные

статьи. Ленинград, «Музыка» 1985.

2. Асафьев «Снегурочка» в Большом театре» // «Об опере» Избранные

статьи. Ленинград, «Музыка» 1985.

3. «Снегурочка» переложение для фортепиано (клавир оперы) М. «Музыка»

1974.

4.

Кандинский А.И. // Русская музыкальная литература

Вып. 3.

М.

«Музыка» 1979

5. Кандинский А.И. // История русской музыки Том 2, книга 2 М. «Музыка»

1966.

6. Кандинский А.И. «Рождение весенней сказки» //Советская музыка 1969

№3

7. Лакшин. В Комментарии и вст. cт // Островский А.Н. Пьесы. школьная

библиотека. М., Рипол Классик 2006.

8. Лебедев Ю.В. «Мудрость Островского» // Островский А.Н. Пьесы. Издат.

Дом «Синергия», 2000. серия «Новая школьная библиотека».

9. Оперы Римского-Корсакова. Путеводитель. М., Музыка, 1976.

10. Парин А. Хождение в невидимый град. М. Аграф. 1999

11. Рахманова М.П. // История русской музыки Том 8, М. «Музыка» 1994

12. Римский-Корсаков Н.А. «Летопись моей музыкальной жизни»

13. Римский-Корсаков Н.А. Литературные произведения. Т.1, 1960.

14. Римский-Корсаков Н.А. Литературные произведения. Т.4, 1960. Разбор

«Снегурочки» неоконченная работа,

15.Соловцов А. Римский-Корсаков. Очерк жизни и творчества.